- Куда же вы едете, позвольте спросить? - поинтересовался староста.
- Прямиком в горы, в Фараот.
- К гномам, что ли? - удивленно спросил Капчан. - А чего вы у этих бородачей забыли?
- Купцы мы, - с готовностью ответил Тириан, взглядом говоря нам не вмешиваться в разговор. Мы послушно замолчали.
- А где же товар ваш тогда?
- Вот это, господа, большой секрет. Ответствовать не могу - не положено.
- Понимаю, понимаю, - закивал головой староста Твирок и приглашающе махнул рукой в сторону немного покосившихся, но добротных деревянных домов. - Тут через пару домов трактир небольшой будет, хозяин вам обрадуется.
- Большое спасибо, - благосклонно кивнул эльф и, схватив Джина за поводья, пошел в указанном направлении. Мы последовали за ним.
Пока ехали вперед по улице, я спиной чувствовала пристальный изучающий взгляд. Похоже, что скоро ждать визита по работе.
Деревня будто вымерла. Улицы были пусты, и по земле тонкими струйками стелился вечерний туман. Выглядело это, мягко говоря, жутко. Если бы я не заметила глаза стражника в смотровой щели, то благополучно решила бы, что всех жителей перебила нечисть.
Никто не вышел посмотреть на путников, только шевелились занавески на окнах, да слышались иногда шаги, словно кто-то в тяжелых сапогах по дереву идет. Наверняка выискивали лучшее место для обзора издалека.
Трактир мы узнали по покосившейся и рассохшейся табличке, на которой, почти выцветшая со временем, красовалась упитанная свинья с черными глазками навыкате и нездоровым цветом шкуры - бледно-розовым, с чуть заметной серостью: краска благополучно уступала место дереву. Название уже было не разобрать. 'Веселый поросенок' какой-нибудь.
- Да уж... - задумчиво протянула Дани, теребя кончики волос и откровенно неприязненным взглядом осматривая трактир. - И здесь мы будем пережидать ночь? Тогда до гномов мы точно не доберемся - велика вероятность нападения голодных блох и жуков, которые миллионами обитают в таких вот злачных местечках.
- Делать нечего, - вздохнула я, полностью соглашаясь с ее доводами. - Однако на постой в дом нас не пустят. Мы - чужие, а в нерадостной ситуации, которая здесь, похоже, сложилась и вовсе чересчур подозрительные.
- Но ведь если есть проблемы, то это значит, что надо так запускать свои жилища! - с благоговейным ужасом высказался Тириан.
- Только вы, эльфы, можете в условиях войны держать дом в чистоте и уюте.
- И я этим, честно признаться, теперь невероятно горжусь. Это же не деревня, а крысятник какой-то!
- Дарош хуже, - авторитетно заявил Брадомир. Он оказался единственным, кто не выказал никакого отвращения по отношению к трактиру. - С его жуткими контрастами. Огромные, построенные из белого камня дома богачей стоят рядом с трущобными переулками, отделенные высокой стеной и хорошей охраной. Каково оборванцам каждый день созерцать такие высоты, до которых они никогда не смогут дотянуться?
- Ну, вы заходить-то будете? - прервал наш разговор неприятный, режущий слух голос, полный каких-то поскрипывающих старческих ноток. - Али споры на улице разводить? Тогда извольте откланяться и запереть дверь.
На пороге трактира стоял упитанный мужчина с редкими сальными волосами и острыми поросячьими глазками. Я невольно сравнила его со свиньей на вывеске - похожи, как две капли воды.
- Пожалуй, зайдем. Только вот лошадей бы куда пристроить, а то на улице оставлять не хочется - украдут еще. - Брадомир спрыгнул на землю и выразительно потряс поводьями Злыдня. Сам конь подозрительно оглядывался по сторонам. Ему явно не нравилась такая гнетущая атмосфера.
Шата же был абсолютно спокоен. Еще перед тем, как мы подъехали достаточно близко к Звонарям, я накинула на него морок высокого крепкого коня, поэтому он не пугал своим видом местных жителей. Они непривычные, огромных орлов отродясь не видали.
- Лошадей, говорите... - повторил вслед за воином хозяин и внезапно отрывисто крикнул, заставив меня поморщиться. - Эй, Алежка! Хватит бока отлеживать, иди поработай - пристрой господских лошадок в конюшню!
Из трактира послышался грохот, потом ругань, а через секунду к нам из дверей, мимо трактирщика, выскочил встрепанный мальчишка со светлыми волосами и большими голубыми глазами. Из одежды на нем были только тонкая рубашка на шнуровке и холщовые штаны, закрепленные пояском, чтобы не падали. Ступни мальчика были полностью босыми и грязными.
Я ужаснулась такому обращению с детьми и на автомате, под воздействием эмоций, наколдовала Алежке добротные сапоги. Он сначала поглядел на них, как на змею, внезапно выползшую на дорогу прямо ему под ноги, а потом поднял на меня сияющие глаза и выпалил:
- Спасибо, госпожа!
Я улыбнулась и спрыгнула на землю, доверяя мальчику заботы о наших лошадях. Он был явно польщен таким отношением к себе и повел животных за угол трактира, во двор, где, по-видимому, находилась конюшня.
Трактирщик недовольно нахмурился, но ничего не сказал, а только приглашающе махнул рукой внутрь помещения.
- Заходите уже, господа. Негоже вечером на пороге стоять - плохая примета.
- Отчего же плохая? - заинтересовалась я.
- А оттого, что гость ночью может наведаться. И не всегда добрый. А мне проблем не надо, итак их по горло хватает.
Мы послушно прошли внутрь следом за трактирщиком, и он сразу же запер дверь.
- А как же мальчик? - спросила Дани, оглядывая полутемный зал с тяжелыми, грубо сколоченными столами и лавками. В углу стояло несколько больших бочек.
- Алежка через заднюю дверь войдет, ключ у него при себе. Я жене скажу комнаты приготовить, а вы пока решите, чем ужинать будете.
- А если нет?
- Приготовим. Слово клиента - закон.
'Иначе как деньги-то сдирать?' - со смешком подумала я, усаживаясь за ближайший стол. Выбирать не было смысла, так как зал был полностью пустой. Все по домам попрятались, а путников тут давно, видать, не было.
Друзья присели со мной рядом. У всех них были такие лица, будто вместо ожидаемого чуда им в руки сунули совершенно непонятную и ненужную вещицу. Даже Брадомир, поначалу принявший внешний вид трактира достаточно равнодушно и даже благожелательно, теперь осматривал зал с затаенной неприязнью. Да и я сама, признаться, не особо радовалась.
На потолке виднелись где черные, где темно-серые, а где и почти незаметные следы копоти. На дубовых столах разноцветными неровными кляксами красовались разводы от пролитых напитков. В большой, круглой, сложенной из крупных неровных кирпичей печи тускло светились алым растрескавшиеся угли. Я обвела это все задумчивым взглядом и решила, что хозяева забросили свой трактир. Не потому, что им было лень, а потому, что постояльцев теперь не предвиделось. Наверное, для них мы были настоящим подарком судьбы.
Трактирщик, вопреки своему грузному телосложению, ходил довольно тихо, поэтому я невольно вздрогнула, когда у меня над ухом вопросили:
- Ну что, решили, чем трапезничать будете, господа? О комнатах я уже позаботился.
Мы дружно и вслух расспросили мужика об имеющихся в их погребе запасах, посовещались и наконец-то решили. А для скрашивания ожидания заказали по кружке эля, который оказался хорош по вкусу. Не такой, конечно, как в Дароше делают, но вполне неплох. Правда, сквозь густую хмельную горечь проскальзывал слабый, но ощутимый пресный привкус.
Через полчаса жена трактирщика, немолодая худощавая светловолосая женщина с невероятно темными и глубокими глазами, поставила перед нами большое блюдо с жареной курицей и четыре глубоких тарелки, наполненных ароматным и густым луковым супом. Я удивилась тому, как быстро они все это приготовили, о чем не замедлила спросить.