— Проси что хочешь, только не обижайся. Пожалуйста, не обижайся, Ру, — она действительно очень жалела, что так поступила с братом. — Я действительно никогда не могла подумать, что кто-то мог бы устоять перед тобой, — оправдывалась она, украдкой поглядывая на Аниту.
— Все, что хочу? — уточнил чуть прищурившись Рунихера, а сидящая у него на коленях девушка чуть не рассмеялась, разгадав его замысел.
— Все, что угодно, — подтвердила Корентайн. — Только прости.
— Тогда ты никогда не будешь пытаться вмешиваться в мысли и чувства своего носителя или заглядывать в его память, без его на то разрешения, — спокойно изложил условие Разрушитель и чуть не рассмеялся, встретившись с одинаково пораженными взглядами сестры и Исао. — Согласна?
— Конечно, — просияла та, радуясь, что может так легко угодить брату. — Клянусь Богами и технологиями, давшими мне вторую жизнь, что не стану пересекать черту. Доволен?
— Полностью, — искренне улыбнулся Рунихера, понимая влюбленную в своего носителя сестру как никто другой.
— И ты сдержишь слово? — советник Темного Императора заглянул в глаза своего нефа.
— Да, — ответила она, чувствуя счастье от того, что он рядом, и она может просто дотронуться до него.
— Мне сложно тебе поверить, особенно после того, что ты пыталась со мной сделать.
— Я всего лишь хотела, чтобы ты забыл ту, что причинила тебе столько боли, и перестал считать себе монстром, — тихо сказала она. — Я сожалею, что не объяснила все сразу. И мне больно, что ты забыл нашу первую встречу и закрылся от меня. Может хоть это тебе напомнит, — она порывисто прижалась губами к его губам в отчаянном поцелуе.
Мужчина замер, а потом память услужливо распахнулась, открыв давно забытую и похороненную страницу. Нежные прикосновения, сладкие поцелуи, волны энергии пронизывающие льнущие друг к другу тела, слетающая одежда и снова поцелуи и прикосновения, но уже более настойчивые и страстные, а потом… Он разорвал поцелуй и замер тяжело дыша, сердце стучало слишком быстро, он просто сгорал от желания коснуться ее.
— А где вы сейчас находитесь? — внимательно наблюдая за реакцией Исао, Корентайн чуть повернула голову и спросила Аниту.
— В Древнем Храме, — удивилась та вопросу, но ответила.
— Ага, — лукаво улыбнулась девушка-неф, чуть отодвигаясь от своего носителя, глаза которого сейчас буквально пожирали ее. — Невероятно сильную восстанавливающую жидкость пили?
— Да, а что? — все еще недоумевала землянка.
— Ох, Анита, — тихо рассмеялся Рунихера. — А я-то думал, что с тобой происходит, — он крепче обнял ее и обратился к сестре. — Ослабь контроль, сестренка, выпусти нас. Увидимся завтра, но у меня.
— Договорились, — она подмигнула ему и пожелала: — Хорошей ночи, Ру.
— Еще не время, Кори, — просто ответил он и растворился вместе с Анитой в яркой вспышке света.
«Возможно, если бы и я не спешила, то все сложилось бы иначе и…», — однако Корентайн не смогла закончить свою мысль: горячие губы Исао скользнули по ее шее, а потом последовал страстный, требовательный поцелуй, за ним еще один более нежный и ласковый, и снова обжигающе страстный. Тихий стон сорвался с губ девушки-нефа, когда его руки коснулись ее обнаженной кожи, и она полностью отдалась во власть того, кого любила так давно, о чьих поцелуях и прикосновениях мечтала. И пусть сейчас за него говорит яд, в этот раз она не даст ему ничего забыть…
Яркий свет исчез, и Анита вместе с нефом рухнула на большую мягкую кровать. Абсолютная темнота окутала ее мягким покрывалом.
— Ру? — тихо позвала она, но только едва слышный сто был ей ответом.
Девушка не на шутку встревожилась и попыталась на ощупь добраться до нефа. Ее пальцы дотронулись до мокрой ткани, и она вздрогнула — он истекал кровью. Быстро рванув рубашку так, что пуговицы разлетелись в разные стороны, она прижала свои руки к его груди. Время отсчитывало секунды, но ничего не происходило, и когда она уже начала паниковать, энергия медленно, как бы нехотя, заструилась между ними. Постепенно поток энергии усилился, и Анита облегченно вздохнула. Сейчас она уже и не злилась на Рунихеру. Страх, что он может умереть, напрочь стер боль и горечь от того, что он мог выбрать другую. В этот момент она готова была его отпустить, лишь бы снова когда-нибудь просто увидеть его непередаваемую улыбку, медленно зарождающуюся в глазах и лишь затем распускающуюся на губах.
— Ани, — тихий шепот и его рука накрывает ее, — прости меня. Я был так удивлен, увидев сестренку. Я не подумал… Прости.
Едва слышный всхлип, и он заключает ее в объятья, нежно целует лицо с мокрыми дорожками слез, продолжая шептать «прости». Энергия уже легко струится между ними, полностью восстановив все повреждения нефа. Он осторожно и чуть неуверенно касается ее губ мягким поцелуем, опасаясь получить отказ, но она не протестует, наоборот целует его в ответ.
Теплый приглушенный свет разгонят чернильный мрак, позволяя им читать в глазах друг друга: боль, надежда и любовь… они не пытаются ничего скрыть, между ними не место для тайн. Ее пальцы медленно скользят по его груди, зарываются в волосы, вызывая судорожный вздох, губы встречаются в головокружительно сладком поцелуе. Энергия между ними уже буквально искрит. Девушка выгибается в руках нефа, стремясь быть ближе к нему. И тут он в отчаянии вспоминает, что сейчас не она реагирует на его прикосновения и поцелуи, сейчас за нее говорит тот сладкий яд, что она по незнанию выпила. Едва сдерживая стон отчаяния, Разрушитель садится на кровати и притягивает ее к себе, даря успокаивающее тепло объятий.
— Что случилось, Ру? — удивляется Анита перемене его настроения, одновременно чувствуя, как ее тело наполняет покой.
— Ани, в той восстанавливающей жидкости был яд азера, — осторожно ответил неф, на всякий случай сильнее прижимая ее к себе.
— Ох, — удивленно выдохнула она. — Но каким образом он туда попал?
— Да как тебе сказать, — немного смутился Разрушитель. — Видишь ли, это результат своеобразного чувство юмора создателей Храма.
— Я не понимаю, Ру. Причем тут юмор? — слегка нахмурилась девушка.
— Ани… — он запнулся и тяжело вздохнул, чуть кривовато улыбнулся, но все же продолжил: — Можно сказать, что в этом есть и моя вина.
— Как это?
— Когда-то я поспорил, что ничто не сможет заставить меня сделать то, чего я не хочу, чего не запланировал. Тогда как раз достраивался этот Храм, а Кори, моя младшая сестренка была той, что создавала систему жизнеобеспечения, — он вздохнул и виновато на нее посмотрел. — Она добавила в структуру обеспечения питания один лишний компонент — яд азера.
— Ох!
— В тот момент мы были в ссоре, и она хотела меня проучить. Знаешь, Ани, ей это почти удалось, — он чуть слышно рассмеялся. — Именно в Храме проходили испытания нового вида биоброни. Тогда из нас семнадцати с катушек не слетел только я. И то потому, что жил один. Самое смешное, что никто так ничего и не понял. Были попытки все списать на несовершенство биоброни, но испытания, проводимые в другом Храме отмели эту версию напрочь. Техники бы долго еще пытались разобраться, но медики все выяснили моментально.
— Анализ крови, — догадалась Анита.
— Да, — подтвердил неф. — В крови всех нас были найдены следы измененного яда азера. А этот яд, смешиваясь с составом восстанавливающей жидкости, без которой невозможно полноценное функционирование биоброни, превращается в сильнейший наркотик, стимулирующий и снимающий все запреты с сознания, обостряющий все чувства и желания.
— И что ей потом за это было?
— Ее похвалили.
— ЧТО? — Анита пораженно уставилась на нефа.
— Я же говорю, что у ученых забавное чувство юмора, — рассмеялся Разрушитель. — Им понравилась ее идея «проверки на прочность» воли носителей брони. Ведь под действием этого наркотика носитель полностью раскрывался: слабости, желания, надежды, предпочтения, а еще страхи и устойчивость к соблазнам. Так что яд был добавлен в систему обеспечения пищей во всех Храмах, что строились позднее.
— Изверги, — буркнула девушка.
— Относительно, Ани, — неф философски пожал плечами. — Тогда шла война, а это был очень быстрый способ выяснить предел прочности людей.