Вот так в результате и получилось, что за успешную и очень опасную операцию Андрея Рябова с товарищами не только не похвалили, но даже за утерю уже вроде как зарегистрированных казенных трофеев объявили им устный выговор.
— Илон, признавайся, ты тушу третьего монстра забрал? — Мысленно поинтересовался Андрей, когда разнос временного начальника стих. — И зачем она тебе вообще сдалась?
— Я забрал исключительно свою добычу. А нужна она, в первую очередь не мне, а тебе самому. Вспомни, сколько денег тебе когда-то отвалили за тушу магического медведя. Неужели монстр из иного мира дешевле будет стоить?
Уровень 13
Очки опыта: 7285\12500
Уникальный класс: Проводник темных сил.
Сила 14;
Ловкость 17;
Выносливость 20;
Интеллект 23;
Дух 25;
Мана 250;
Порча 48.
Дополнительные характеристики:
Удача 3;
Воля 1.
Свободных очков характеристик 0.
Магические навыки: открыть;
Книга ритуалов: открыть;
Заклинания: открыть.
Глава 3
Вот, вроде как, Илон привел очень веские доводы, чтобы забрать его трофей из общей кучи добытых сообща монстров, туши которых целиком отошли в распоряжение полицейского начальства. Да вот только на деле вместо предполагаемых повышенных доходов вышла какая-то ерунда.
Больших денег за тушу монстра в местном магазине, торгующем продукцией алхимиков и зельеваров, Илону давать отказались. Предложили двадцать пять рублей, вроде как, возьмут на пробу, — курам на смех! Правда, обосновали это ничтожное предложение вполне пристойно: в теле убитого животного вообще не ощущалось магии. Понятно, что такая добыча для изготовления зелий вряд ли годится. Ну, и в напутствие, когда Илон продавать за такую цену отказался, посоветовали предложить этого странного зубастого обезьяна в академию наук, может там купят подороже.
— Андрей, ты обещал снять с нас проклятие той бабки, — обратились к Рябову поутру его вчерашние соратники.
Ну, так-то да, обещал. Вот только дела с этими недоделанными монстрами разом закружили, совсем не до этого вдруг стало.
— Обещал, стало быть, сниму. Только где бы этим заняться, так, чтобы без лишних глаз, — вслух призадумался молодой маг.
— А это вообще надолго? И что еще для этого требуется, ну, там стол или ровная площадка? — призадумался Иван над заданным им вопросом.
— Ничего особенного, просто постоите, пока я с вас буду порчу снимать, минут пять максимум, — уточнил характер своего будущего действа адепт темных сил.
— Тогда, может, место во дворе, за отхожим местом сгодится? За ним там забор, чтобы что-то увидеть надо специально за уборную заглядывать.
— Годится. Пошли тогда, пока Зубатый в участке не нарисовался.
Всего с сослуживцев удалось снять четыре единицы порчи. Да плюс те две единицы, которые накануне с самого Андрея снял его инфернальный миньон (с самого себя порчу снимать было крайне неудобно). Зато получившаяся задержка с очисткой от проклятия позволила понять, на что оно было направлено. За ночь темная дымка на телах сослуживцев уже вполне отчетливо сконцентрировалась в нижней части живота. Андрей даже пожалел на минутку, что той старухе всего одной единичкой порчи отдарился. За подобный удар по самому дорогому, что есть у мужчины, этой противной старушенции запросто можно было бы и ноги переломать. Ну, или, по крайней мере, сеанс непрекращающейся икоты сделать не на полдюжины часов, а на пару-тройку суток, чтобы, как следует, прочувствовала, как она была неправа.
Как и предсказывал Рябов, ликвидация проклятия много времени не заняла, порчу выкачал, после чего они, все втроем, в очередной раз получили от пришедшего после утренней планерки у полицмейстера участкового пристава задачу, полностью аналогичную вчерашней: патрулировать район Болота, своим бравым видом мешая тамошним обитателям безобразничать всяческие непорядки.
Впрочем, какое-то отличие в поведении двух городовых, по сравнению со вчерашним, все же имело место быть. Нечто трудноуловимое, какая-то недосказанность повисла, стоило им выйти на улицу за пределы их участка. Андрей даже не сразу понял, что же такое царапает его восприятие, пока внезапно не дошло: ответы его собеседников в разговоре регулярно подтормаживают, словно их мысли во время вроде как непринужденной беседы заняты чем-то совершенно посторонним, чем-то, о чем они не решаются заговорить прямо.