— Ну… ты ведь теперь можешь вместе со мной в мой мир путешествовать… вот я и подумал…. — Илон поднял на Андрея весь разговор до того опущенные в пол глаза. — Хозяин, других претендентов, обычно, на поединки их центурионы или другие командиры сопровождают… не мог бы и ты… тоже…. — И окончательно замолчал, словно утратил дар речи.
Так-то вполне возможно, что и в этот раз лукавый демон что-то крутил с этим своим приглашением, но отчего-то у Андрея от услышанных слов запершило в горле и ресницы сами собой сделались мокрыми. Но, все же, оставляя себе возможный путь для отступления, он только кивнул головой:
— Рассказывай, какие там условия. Может, если все нормально, то и соглашусь тебя сопровождать.
Рассказ чертенка затянулся надолго. Нет, так-то он и раньше периодически своему патрону о родном мире и царящих там порядках рассказывал, но для самого Рябова раньше это было чем-то вроде сказки. Слушая сказку, ведь вовсе не нужно так уж тщательно запоминать, что при подходе к избушке Бабы Яги нужно поклониться на все четыре стороны, защищая себя от наложенных на окрестности избушки на курьих ножках мороков, да еще специальный наговор на полсотни слов начитать без единой ошибки. Вот и теперь приходилось все снова да ладом тщательно и внимательно выслушивать, осмысливать, а кое-что и записывать для надежности. Плюс еще и дополнительные вопросы задавать, чтобы поточнее понять, что там, да как все устроено.
И таки возможности для путешествие в Инферно у Андрея, несомненно, были. Во-первых, он же не во плоти туда собрался, а своей астральной формой выделяться среди энергетических тел демонов он и вовсе не будет. Опять же, это уже, во-вторых получается, его уникальный темный Класс, Проводник темных сил, в том мире окажется в числе самых уважаемых. Ну, для тех, кто вообще способен этот самый Класс определять, конечно. А для всех прочих и просто Андрей в компании с Илоном и Муркой будет очень даже непростым орешком. Ну, и в довершение этого всего, их путь предполагался сразу же ко входу в один из местных амфитеатров. А там боевые действия, за исключением заявленных поединков, самой Системой запрещены. Нарушителям такие конские штрафы установлены, что эти сооружения, пожалуй, являются самыми безопасными местами для посетителей во всем Инферно.
Все же в путешествие в преисподнюю Рябов собрался не сразу. Ну, он же, в некотором роде, со своей выпускной практикой был лицом подневольным. К счастью, по регламенту этой самой практики, его затея, заполучить себе пару незапланированных выходных, все же не выглядела такой уж безнадежной. Помимо самих практикантских действий ему же еще вменялась обязанность составлять о прохождении практики самый подробный письменный отчет. А на этот отчет, соответственно, давалась неделя времени. Вот из этой-то самой отчетной недели практикант и собирался запросить аж два дня, благо руководитель ему попался вполне вменяемый.
— Эх, Андрюша, мне бы твои проблемы! — С какой-то непонятной горечью в голосе высказался Павел Никитович, но прошение, написанное Рябовым на его имя о предоставлении отпуска на два дня, начиная с завтрашней пятницы, подписал. И список менталистов, добытый Андреем у монахов, тоже принял, даже не читая. Просто кинул в лежащую на его столе стопку бумаг.
— Аполлон, не знаешь, что это с Павлом Никитовичем такое сегодня творится? На планерке вообще никому ни одного вопроса не задал, разговаривает таким голосом, что молоко скиснет. — Потихоньку от начальника поинтересовался Рябов у писаря, вышедшего покурить на крыльцо их управления.
— Так ты еще не в курсе что ли? — Оживился Жданов. — Вчера вечером бумага пришла от губернатора, что снимают нашего Павла Никитовича. На пенсию отправляют. Считай, послезавтра последний день дослуживает.
— Эк, не ко времени то! — Огорчился Рябов, прикидывая, что после возвращения, в понедельник, его уже будет встречать новый руководитель практики, и если с Подъяпольским все складывалось более-менее нормально, то, как оно будет с новым полицмейстером — это еще, как говорится, бабушка надвое сказала. — А ты, Аполлон, не знаешь, кто придет ему на смену? — Задал внезапно назревший вопрос.
— В конце приказа приписка была, чтобы Павел Никитович сдавал дела своему товарищу, — отозвался писарь, а товарищем у нас…
— Коллежский асессор, Абашев Александр Аристархович, — продолжил за писаря его фразу Андрей Рябов. — М-да, не весело. Абашев, я слышал, от своих подчиненных требует, чтобы те реагировали на малейший чих обращающихся в их отдел за помощью. И еще категорически, под угрозой немедленного увольнения, запрещает брать за это хоть малейшую мзду. Даже в виде искренней благодарности. Нет, для обывателей то, не спорю, такое отношение выглядит здорово. Но вот городовым, с их крохотным жалованием, не позавидуешь.