А вот я, наверное, не заслужила. Из-за меня погибло столько невинных людей. Смилостивится ли Господь над моей душой? Я ведь не сделала это намеренно. Если бы я знала, каким в итоге будет результат, то несколько месяцев назад я бы никогда не приняла то решение. Я бы выгнала Анну из гардеробной и велела ей бежать как можно дальше. Если бы я знала, что до этого дойдёт, я бы, наверное, покончила с собой в тот день, когда убили Сальваторе. Я бы покончила с собой в тот день, когда мы с Сальваторе впервые встретились взглядами. Чёрт возьми, я бы покинула этот чертов Хэдли и покончила бы с собой на каком-нибудь мосту в Чикаго. Я бы позаботилась о том, чтобы на моей могиле не было никаких надписей, и он никогда обо мне не узнал.
Я так многое хотела бы изменить, но в том-то и дело, что я не могла.
Сальваторе сделал несколько шагов и остановился перед Рэйчел.
— Ты здесь уже 4 месяца, думаю, стоит начать с тебя, — заявил он, засунув руки в карманы, а я пробежала расплывчатым взглядом по телу своей лучшей подруги. Теперь, когда я смогла получше её разглядеть, я увидела, насколько она похудела и осунулась. По тому, в каком положении были её связанные под потолком руки, я могла с уверенностью сказать, что её суставы были вывихнуты. Но вряд ли её это беспокоило, казалось, что она уже полностью сдалась и приняла свою участь. Её лицо лишилось всех красок и жизни, словно она уже была мертва.
Моё сердце сжалось, когда я увидела, в каком состоянии она теперь была. Сальваторе поднял руку, обнажая тот самый нож, которым Арабелла ранее вспорола мне живот. Он обошёл Рэйчел, встав у неё за спиной, и обнял её за шею, не сводя с меня глаз, как бы убеждаясь, что я наблюдаю за каждым его движением. Рэйчел застонала, в то время как все остальные в комнате замолчали в ожидании, что же произойдёт дальше.
Наши глаза встретились, и я хотела бы иметь возможность сказать ей, что всё будет хорошо, и скоро она отправится в лучшее место, но я не могла. Слёзы лились из наших глаз, когда Сальваторе взял нож, на котором была моя кровь, и перерезал ей горло. Она издала болезненный сдавленный звук и кровь хлынула из её горла. Я всхлипнула от ужаса увиденного и закрыла глаза.
Всё её тело охватили судороги, вместе с хлынувшим из горла потоком крови, жизнь покидала её, и даже если бы я могла закрыть уши, шум всё равно прорвался бы сквозь мои ладони. Это не было похоже ни на что, что я когда-либо слышала - болезненное удушье, как сотрясалось её тело, сопровождаемое грохотом охватывающих её цепей. Каждая судорога становилась слабее и тише предыдущей, пока не наступила полная тишина.
— Давайте уберём её с дороги, — сказал Сальваторе, когда остальные начали кричать с ещё большим отчаянием, увидев, что он только что сделал, но я знала, что это самая лёгкая смерть, которая могла произойти.
Тем же ножом он начал отрезать части её тела, начиная с правой руки. Он не торопился, превращая её тело в кровавое месиво, пока я смотрела, как Йен выблевал нечто, похожее на чёрную жижу. У моей матери начался ещё больший понос, а Прешес истерически рыдала.
Он постепенно отрубал части её тела, выворачивая руками суставы всякий раз, когда ножом разделать не получалось. До тех пор, пока от Рэйчел не осталось ничего, кроме отрезанных конечностей и туловища. Сальваторе был в крови с головы до ног.
— Вы все, должно быть, очень голодны, — сказал он и схватил её отрубленные конечности, собираясь выйти из комнаты, но вдруг остановился и подошёл ко мне, — присмотришь за этим, мышонок? — спросил он, кладя голову Рэйчел на стоящий рядом со мной хирургический стол.
Я тут же закрыла глаза, захлебываясь собственными слезами, а он бросил её конечности в ведро и ушёл с ним.
Я не знаю, сколько времени прошло до того момента, как он вернулся - несколько часов или несколько лет. Я просто знаю, что истерические крики Бааса стали тише, Хленгиве опустошила всё содержимое своего желудка, а Анна уснула на полу. Я же не спала, а только и делала, что смотрела в пустые испуганные глаза на теперь уже безжизненном лице моей лучшей подруги.
Сальваторе вошёл в комнату, и запах приготовленного человеческого мяса заставил всех одновременно почувствовать подступающую к горлу тошноту. Я всё ещё не могла пошевелить конечностями, поэтому просто лежала и смотрела, как он вошёл в комнату и направился прямиком ко мне.
— Ты голодна? — спросил он и обхватил моё лицо рукой, глядя на меня сверху вниз. Я начала трясти головой, мои слёзы снова вернулись, губы застыли в безмолвном крике, пока я лежала там, глядя на содержимое кастрюли, которую он держал в руках. На человеческие пальцы, плавающие на поверхности бульона, сделанного из конечностей Рэйчел.
Что не так с этим монстром?
— Тебе понравится, — сказал он, зачёрпывая ложкой немного бульона и дуя на него, словно он был слишком горячим, и мне нужно было быть осторожной. Он поднёс ложку ко мне ко рту и сказал:
— Скажи «а», — сказал он, выливая содержимое мне в рот, но я выплюнула его, ещё больше захлебываясь слезами, — сделай так ещё раз, и я заставлю тебя жевать её пальцы. А теперь, — он набрал в ложку ещё немного бульона и снова поднес её к моим губам, — будь хорошей девочкой и открой свой ротик.