Среди близких к Василию людей был «один мирянин, по имени Григорий, который сделался учеником святого и очевидцем многих чудес его, и который впоследствии, написал пространное житие его». «От скончавшихся родителей своих он получил в наследство дом в Константинополе и много имений». Имения были, несомненно, очень доходные: Григорий «со вся им благолепием» украшал излюбленную им церковь Стефана.
Этот самый Григорий вставил в написанное им житие огромный рассказ о бывшем ему «сонном видении», и из этого сна святая церковь знает большую часть того, что, по ее уверениям, она знает об участи, ожидающей ее праведников и ее грешников перед гробом и за гробом. Один из высших сановников русской церкви лет сорок тому назад написай большую книгу: «Слово о смерти». И главный материал этой книги — рассказ Григория, вставленный в его описание жизни Василия Нового.
Истинный христианин не может не верить этому рассказу: он дан в житии чтимого святого, и это житие вместе с рассказом о посмертных приключениях и похождениях человека до сих пор перепечатывалось во всех пространных синодских изданиях житий святых. В больших поминаньях для назидания верующих нередко перепечатываются многие сведения из того же рассказа. И у благочестивых старушек до сих пор мороз пробегает по морщинистой коже, когда они слышат о страшных испытаниях, которые им предстоит пережить в самом непродолжительном времени. Ибо этих испытаний не избежит ни одна душа человеческая. Избегут, впрочем, нехристианские души. Но и тем, от этого не будет слаще.
Дело началось так. Блаженная старица Феодора, прислуживавшая преподобному старцу Василию, «приняв иноческий чин, преставилась ко господу... Григорий возымел сильное желание узнать, где находится по представлении своём Феодора, на десной или на левой стороне, с праведниками или с грешниками, и сподобилась ли она получить от бога милость, или какую-нибудь отраду за свою усердную службу старцу. Помышляя об этом, он часто молил преподобного Василия, прося его поведать о душе почившей Феодоры, ибо Григорий веровал, что святому угоднику божию открыто все о почившей. Досаждаемый частыми просьбами, святой старец, не желая отказом опечалить своего духовного сына, помолился господу, прося его открыть Григорию в видении в том, что стало с душою Феодоры по представлении ее.
«В следовавшую затем ночь Григорий в своем видении сподобился увидеть блаженную Феодору в светлой обители, которая была уготована богом преподобному Василию. В сей-то обители, небесною славою озаренной, и неизреченных благ исполненной, блаженная Феодора, молитвами угодника божия, и была водворена. Таким образом, кому она усердно и трудолюбиво служила в сем мире, в обители того сподобилась пребывать в жизни вечной, по его святым молитвам».
Ангелы по своему значению разделяются на чины; чины существуют и между праведными. Василий получил в раю собственные чертоги, — собственный дворец с подобающим штатом придворных. А вот Феодоре, которая при жизни прислуживала Василию, отведено какое-то помещение в покоях Василия. И, кто знает, не придется ли ей и там прислуживать Василию, как ангелу божию? Точно так же Василий по смерти восседает «среди великой славы на царском престоле», — а вокруг него то ли просто сидят, то ли стоят для его услаждения «многие светлые мужи и юноши». Уйдя из земного общества с его царскими престолами и с чинами, душа человеческая в раю опять встречается с ними. Но кто у кого все это заимствовал? Рай у людей или люди у рая?
Но здесь является вопрос, как же Григорий узнал Феодору, или, вернее, ее душу? На земле он знал древнюю старуху. Какой стала ее душа по переселении в рай?
И так называемые священные писания, и жития святых отвечают на него так же, как отвечают народные представления и представления всех культурных, полукультурных и диких народов. Душа имеет совершенно такой же вид, какой перед смертью имело тело. Если у скончавшегося была длинная седая борода, как у библейского пророка Самуила, то и его дух, вызванный живыми, напр., аэндорской волшебницей по просьбе Саула, предстанет перед ним в таком же виде. Если у покойника был большой красный рубец на лице, с таким рубцом его душа перейдет и в царство небесное. Если человек умер младенцем, младенцем выглядит и его душа, — неизвестно только, младенческое ли у нее разумение.
Хуже только с одеждой. Древние видели души скончавшихся как раз в тех облачениях, в каких ходили тогда сами. В старой Руси несколько князей церковь признала святыми. И эти царственные праведники ходили по смерти в том самом мундире, который по их должности был им присвоен здесь, на земле.