Выбрать главу

Уже здесь началось то ли судебное состязание, то ли лавочный торг между ангелами и бесами — упоминается уже о весах, как во взаправской лавочке.

«Но в это время неожиданно явился там преподобный Василий и сказал святым ангелам: «Властелины мои, сия душа много послужила мне, угождая моей старости: я молился богу о даровании мне ее, и господь ниспослал мне сию душу», - для услужения Василию!

Сказав это, он вынул из-под одежды своей мешок, чем то наполненный (думаю, что в нем было одно чистое золото), и дал его святым ангелам, сказав при этом: «Когда вы будете проходить воздушные мытарства и лукавые духи начнут истязать душу сию, вы искупите её этим от долгов её. Благодатию божиею, я богат и много собрал сокровищ трудами и потом своим, — и вот я дарю мешок душе сей, послужившей мне».

А и мало же своего, самостоятельного в этом загробном мире по сравнению с земным миром! Византия, в которой жил Василий Новый, была насквозь пропитала крупно-торгашеским духом. Через неё шла в то время вся торговля с Востоком (Малой Азией. Аравией, Закавказьем, Индией), который по своему экономическому развитию был тогда много выше Европы. Здесь развертывали свои операции крупнейшие купцы и крупнейшие ростовщики, банкиры своего времени. Золото было предметом самых пламенных вожделений. На золото расценивались все человеческие отношения, — и воинская доблесть, и честь, и грехи, и святые дела.

И вот мы видим, что в загробном мире грехи и святые дела тоже расцениваются на золото и выражаются на ростовщическим языке. Своей святой жизнью Василий достиг «богатства» — собрал «сокровища трудами и потом своим», как говорили о себе купец или ростовщик, пускающий в оборот свои капиталы. И он прошел с земли с мешком, в котором, надо полагать, «было одно чистое золото». И этим-то золотом он хочет выкупить из долгового рабства у бесов душу несчастной Феодоры. Словом, на каждом шагу в загробной жизни торгашеский язык и торгашеские понятия.

Дальше — тоже самое. Нам уже много раз встречалось слово «мытарства», и много раз мы слышали упоминание о «шествии души по мытарствам». Что это такое?

Жития и на этот счет не оставляют нас в неизвестности. «Мытарства, пишут они, — нечто в роде застав или таможен, которые встречают на своем пути души умерших людей, возносясь к престолу небесного судьи. При них стоят духи злобы и взимают со всякой души, повинной в известном грехе, своего рода пошлину или выкуп, состоящий в представлении им на вид противоположного этому греху доброго дела. Названия «мытарства» и «мытари» заимствованы из истории еврейской. Мытарями у евреев назывались лица, назначаемые римлянами для сбора податей. Они обыкновенно брали на откуп собирание этих пошлин и употребляли всевозможные меры, не пренебрегая даже истязаниями, чтобы извлечь для себя наибольшие выгоды. Мытари стояли при особых таможнях, или заставах, собирая с провозимых товаров пошлины. Заставы эти назывались мытницами, мытарствами.

«Мытарь», «мытарства», «мытницы», это — переводы на старый русский язык. Таможенная пошлина называлась у нас «мытом» или «мытным». О старинных «мытницах» до сих пор напоминает селение Мытищи, верстах в двадцати от Москвы, и так называемый Мытный двор и Мытный переулок в московском Китай-городе.

Еще в первой половине пятого века, т.е. полторы тысячи лет тому назад, душа превратилась для христианской церкви в товар, а ее загробная дорога — в торговый путь, прегражденный многочисленными заставами. Превращение это совершилось прежде всего в Александрии, городе, лежащем при впадении Нила в Средиземное море, одном из наиболее выдающихся центров мировой торговли того времена, — как Константинополь сделался центром мировой торговли десятого века.

Полны трудов и великих опасностей были пути мировой торговли того времени. На море и на суше суда и караваны подстерегались сухопутными разбойниками и пиратами. И этими разбойниками и пиратами были не какие-нибудь люди, гонимые законом и государством, а сами государи и князья.