- Я возьмусь... Когда приведете мужа? - глухо спросила и голос ее... Она ни разу не была светлой сейчас.
Женщина почти подпрыгнула обрадованно (наивная!):
- Да он за вашими воротами стоит... Трезвый! Я говорила с ним дома... Он был не против прийти.
- Зовите, буду брать, - протянула едко. - Только... Вы хорошо подумали? Назад - не вернуть...
- Беритесь, прошу Вас... Сколько скажете, столько и заплачу! Денег у нас немного... Если я не смогу Вам заплатить полную сумму сейчас, я каждый месяц остаток от долга доносить буду! - сбивчиво-радостно благодарила помятая жизнью тетка, не зная настоящей цены.
- Мне не нужны Ваши деньги... - раскатисто хохотала Ора. - Это - бес-плат-но!
Она снимала, отчитывала, блокировала пьянку и мужчина еще не знал, что за это все же придется заплатить - здоровьем жены, молодостью дочери и сумасшедшими финансовыми потерями в никуда в течение последующих лет... Ведьме было не семнадцать. Темный Столб хотел есть и - не только сегодня... Мыслеформам всегда была нужна энергия.
Так было всегда: на один условно-светлый ритуал - один условно-темный. Закон равновесия энергии соблюдался неукоснительно. Тем более, что не было в магии угольно-черных и кипенно-белых обрядов - не было! А люди и рады - обманываться...
Но... все же это была помощь. Даже такими методами. Ее смешило, когда товарки называли себя ведуньями. Нахрен, какие ведуньи? Ведуньи-шмедуньи! Ведуньи - это для хитропопых, прикрывающих свой хлипкий задок. Никогда вмешательство в судьбу человека не бывает светлым! Никогда.
Опустошенность. Сейчас внутри женщины ничего не было - Ору снова будто бы выели ложкой, до последней крошки... И, одновременно - жуткая грязь людских эмоций, обрывки чужих переживаний, чаяний заполнили ее черепушку до краев... Голова была огромноооой, тяжелой и Ора сама себе сейчас напоминала Ррр, ведь у пауков тридцать процентов головогруди занимает мозг. В тридцати процентах ее "головогруди" в данный момент ничего не было... Не хотелось ничего. Нужна была передышка, смена обстановки и, конечно, она знала куда ей отправиться - она шла в коридор.
Как и у всякой уважающей себя ведьмы у нее была своя тайна... Ее тайной был дубовый шкаф. Потрясно-старый прадедовский дубовый шкаф, доставшийся ей вместе с домом и стоявший непоколебимо в коридоре со времен ее переезда в этот самый дом, громадной такой махиной с чудными вензельками на филенках дверей выкрашенных белой краской. Краска неряшливо, небрежными мазками была нанесена только на внешнюю сторону шкафа, словно служила маскировкой, этаким плащом-невидимкой для этого массивного предмета мебели и, ведь было что скрывать! Внутренность его завораживала, покоряла женщину ареалом вневременности... Ора неторопливо пересекла коридор, приближаясь к неодушевленному своему любимцу, к милому такому шкафчику, очаровательному созданию со своим происхождением, своей историей, своей тайной... Открыла дверцы - и мгновенно словно погрузилась в вечность. Изнутри шкаф даже не был ошкурен - его полочки с милой природной текстурой дуба были изрядно поцарапаны за много лет, но именно это - естественность, статность, и, даже - степенность, снова и снова манили женщину. В этом шкафу обитала незыблемая вечность... И расположилась она на полочках - в хрупких стеклянных ящичках! Историей, прошлым и настоящим шкафа, да, наверное, и самого этого дома, были эти самые ящички. Крошечные прозрачные посудины, на первый взгляд, были заполнены всякой ерундой, и только Ора знала истинную ценность этой величественной пустоты. В многочисленных ларчиках находилась последняя, самая капризная составляющая триады пространственно-временного континуума (ПВК), хотя на самом деле - в обычном мире не Ведьм, ПВК состоит из двух частей - пространства и времени. Но... Эта капризная третья детка - место/метка - сама когда-то доверчиво далась ведьме в руки. Сейчас в ящичках находились метки, которые являлись точками входа в ситуации Ориного прошлого, другими словами - станциями путешествия в прошлое...
Для перемещения в прошлое ведьме достаточно было просто взять в руки предмет из ларца. Так просто! У всех бывают моменты, когда очень хочется вернуться - Ора была довольна, что у нее есть возможность сделать это, но... Она попой чувствовала (была у ведьмы одна сенсорная особенность) одно условие: нельзя было вмешиваться во временные события, менять прошлое было нельзя, какая бы весомая причина не стояла бы.... На данный момент - ей хватало и этого.
Эта история началась очень давно, поэтому на полочках почти не было пустых судочков. Женщина вытащила одну посудину, открыла крышку - внутри находился листочек. Березовый листок. Крохотный ломкий, с налипшей и уже давно подсохшей грязью по краям... Женщина почти нежно сжала в ладони хрупкую добычу, закрыла глаза... И вдруг провалилась в ставший огромным прозрачный стеклянный лоточек из-под листка! Она стояла в парке. Вокруг - в почти призрачных сумерках разливался полноводьем луж осенний вечер... Моросил беспросветный дождь, сырость пронизала воздух, ни одного яркого пятна вокруг - насколько Ора могла видеть. Деревья, стыдливо ссутулившись, стояли голые, листва с них - мокрая, влажная, темная - сброшена под ноги. Осень была уже в той поре, когда природа готовилась ко сну. Дождь оглаживал мокрые ветки, убаюкивал - тихонечко рокотом капель мурлыкал Вивальди "Времена года/Осень". В воздухе звенела нежность. Еще чуть-чуть, через недельку-другую в полную силу партиями пронизывающих ветров, снежной пороши и метелей зазвучит "Зима" Вивальди - самое прекрасное (для Оры!) произведение гениального итальянца. Зима принесет с собой снежные пледы, паркет наледи, сонную милую безмятежность. А осень, как и каждый год в эту пору обещала: еще чуть-чуть - и наступит покой...
Ора любила бродить в этом парке, тем более, что он находился недалеко от ее дома. Парк был старым, неухоженным, но таким родным для женщины - своей заброшенностью. Покой заботливо обнимал ведьму, стоило ей только пройти под кованым пологом входных ворот... В тот далекий, много лет назад вечер она пришла сюда побродить, отдохнуть, восстановить гармонию, которую так жадно отбирали у нее несчетные просьбы людей. Просьбы, люди... Жалобно смотрящие на нее люди, и их бесчисленные, бесконечные просьбы о помощи. Она бродила по дорожкам, любовалась забытьем всего живого, с упоением вдыхала промозглый ноябрьский, такой живительный для нее, кислород. И наткнулась на него! Мальчишка... Лет восемнадцати-девятнадцати. Худенький, тощий (не кормят их матери, что ли?!), поникший весь - он стоял под сонным деревом и, словно тоже засыпал. Стоял так покоорненько, словно ему сказали: Ждать! Дождь продолжал свои надоедливые песнопения, а этот пацан, словно брошенный щенок, ждал. Ора ясно чувствовала - он ждал. И... светился. Мягкий свет струился из его груди... Сила его чувства (она не поняла сразу, что это было: Надежда? Любовь?) обняла малыша светлыми крыльями, пряча от охотящихся за ним, надоедливых капель!
Ора замерла. Она не обращала внимания на дождь и время - ей было интересно. Похоже - опять чувства?.. Ребенок так потерян, словно от матери оторвали, но, в этом возрасте мать не имеет такого значения... Что в этих людских чувствах было такого, что заставляло столь юного экземпляра терпеливо стоять - Ора посмотрела на часы - уже пару часов? Что?.. Она простояла здесь, наблюдая за ним, два часа?! Она - сумасшедшая! Между тем, уже совсем стемнело. В парке зажглись старинные, художественной ковки, фонари, узкие дорожки извивались темными лентами и пацанячья норка под деревом в этом призрачном освещении, казалась ведьме даже уютной. За все это время юноша не сдвинулся с места. Что у них в головах - у этих людей?! Зачем стоять тут?! Что это решит?.. Дождь старался изо всех сил - укрывал пацана каплями, осень убаюкивала, а мелкий все так же, не шевелясь, потерянно стоял почему-то в луже.
Ведьма заворчала вслух - совсем по-стариковски и уже даже собралась вывести мальца из-под дерева и погнать домой, как...