– Выпей немного воды, Роже.
Он сделал глоток из кружки, которую держала Изабелла, и пролил немного воды себе на грудь. Изабелла заботливо обтерла его, стараясь не вспоминать о том, какое впечатление произвел на нее вид обнаженного Анвре. Этот рыцарь был грубым мужчиной, не имеющим понятия о деликатных чувствах. Иначе он не стоял бы голым в том месте, где она могла бы его увидеть, и не демонстрировал бы то, что не положено видеть молодой целомудренной женщине.
Анвре достаточно долго возился с куропаткой, ощипывая ее и разрезая на части. Наконец, закончив это дело, он положил куски в котелок поменьше, налил в него воды и повесил над огнем. Потом нарезал лук и капусту и добавил все это в готовящуюся похлебку.
Роже опять заснул, а Изабелла, прислонившись спиной к стене пещеры, развязала кожаную ленту, удерживающую ее меховую обувку, сняла повязку и осмотрела рану.
– О! – Рана позеленела и выглядела ужасно.
– Это припарка, – сказал Анвре, не глядя на нее. – Я приложил ее, когда вы спали прошлой ночью.
Невероятно.
– И я не проснулась?
– Нет, миледи. Вы были слишком обессилены.
– А вы нет?
Он покачал головой:
– Не так, как вы.
Изабелла удалила припарку и протерла кожу влажной тряпкой, которую прикладывала к голове Роже. Рана была глубокой, однако покраснение и выделения исчезли.
– Позвольте взглянуть, – сказал Анвре, садясь на корточки перед ней.
Он развернул ее ногу к огню.
– Заживление идет нормально.
Анвре приготовил новую припарку и приложил к ране, потом начал осторожно перевязывать ногу. Он действовал молча. Наступившая тишина казалась почти осязаемой, связывая их невидимыми нитями. Изабеллу охватило странное чувство от его прикосновений к ее ноге. Она расслабилась, ощутив прилив тепла. Оно словно проникло в самое ее нутро. Пока Анвре сосредоточенно трудился, ее взгляд скользил по его лицу, отмечая мужественный лоб, прямой нос и полные, плотно сомкнутые губы.
Роже внезапно проснулся и позвал ее.
– Воды, – простонал он слабым голосом.
Анвре отодвинулся, давая Изабелле возможность пройти. Он проводил ее взглядом, когда она села рядом с Роже и начала поить его, ласково приговаривая что-то.
Вход в пещеру преградила серая пелена дождя. Изабелла чувствовала себя отрезанной от мира, хотя теперь дела обстояли не так уж и плохо. На огне готовилась еда, внутри пещеры было тепло и безопасно. Раны Роже постепенно заживали.
Если бы она оставалась в монастыре, то никогда бы не познала прелести такого уюта и той притягательной силы, которая исходила от Анвре. Он пробудил в глубине ее существа нечто доселе неведомое.
Изабелла облизала губы и посмотрела на него.
– Как, по-вашему, зачем этот человек пришел сюда?
– Вы имеете в виду отшельника?
Она кивнула, а он пожал плечами и подкинул дров в костер.
– Я не представляю, как можно добровольно изолировать себя от мира.
– Ко всему можно привыкнуть. Разве вы не приспособились к жизни в монастыре?
– Да, но это совсем другое.
– Разница не такая уж большая, – продолжил Анвре. – Ваше передвижение ограничивалось стенами монастыря, а общаться приходилось только с монахинями.
– В монастыре все-таки были люди, а здесь отшельник жил в полном одиночестве.
Анвре ничего не ответил, помешивая содержимое котелка, из которого исходил аппетитный аромат. Изабелла почувствовала спазмы в животе в предвкушении пищи.
– Возможно, существовали серьезные причины, заставившие этого человека искать уединения, – сказал наконец Анвре, не поднимая головы, и Изабелла шестым чувством поняла, что в этих словах прозвучало нечто личное. Впрочем, он влиятельный рыцарь, чья репутация хорошо известна всем в Кеттвике. Едва ли прославленному сэру Анвре была знакома потребность уединиться от общества.
– Назовите хотя бы одну, – сказала Изабелла. Черт побери, оставит ли его эта женщина в покое? Он лечит ее ногу, обеспечивает едой. Разве этого мало? Зачем бередить его душу?
Анвре прекратил возиться с котелком и пошел в кладовую отшельника. Надо хорошенько подготовиться, прежде чем покинуть пещеру и пуститься в путь, в Англию. Теплое время года подходило к концу, и Анвре слышал, что здесь, в северных краях, зимы бывают суровыми. Чем скорее они двинутся на юг, тем лучше.
В кладовой было достаточно шкур, чтобы соорудить хотя бы одну теплую тунику, а может, и больше. Он снял с отшельника башмаки и одежду, прежде чем отправить его по течению, но они подходили только Роже. Если парень выживет, ему будет во что одеться, когда они оставят пещеру. Роже никогда не узнает, что его одежда снята с трупа.
Они должны быть надежно защищены от ненастья – в пути им едва ли удастся отдыхать в теплом убежище.
– Я умею хорошо шить, сэр Анвре, – сказала Изабелла, когда он уселся у костра со шкурами. – Вы охотитесь и готовите еду... а я займусь шитьем.
Он недоверчиво посмотрел на нее, когда она подошла и опустилась на колени рядом с ним. Изабелла решительно взяла у него иглу.
– У меня это хорошо получается. Она начала раскладывать шкуры.
– Но ваши руки... – начал Анвре. – Вероятно, они еще болят.
– Я привыкла трудиться, сэр рыцарь, и хочу принять участие в общем деле, – запальчиво заявила Изабелла. – У вас есть нож?
Он протянул ей нож, и она разрезала длинную полоску кожи на две части.
– Прежде всего я сделаю рукава для вашей самодельной туники.
– Нет. Это вам требуется более теплая одежда.
– Здесь хватит шкур и для меня, – ответила она. – Не спорьте.
Анвре сложил руки на груди, наблюдая за ее работой. Изабелла не солгала. Она действительно хорошо шила.
Она проделала небольшие отверстия в краях полосок, затем, орудуя иглой с бечевкой, сшила края так, что получились рукава. Когда они были готовы, она попросила Анвре встать перед ней.
– Дайте мне свою руку, сэр рыцарь.
Изабелла была все еще раздражена, и у Анвре возникло нехарактерное для него желание снять напряжение шуткой.
– Она прикреплена, миледи.
Когда Изабелла вопросительно посмотрела на него, стало ясно, что шутка не удалась.
– Моя рука, я имею в виду. Она прикреплена ко мне, и я не могу отдать ее вам.
– Ну да, конечно. – Изабелла подошла к нему с одним рукавом. – В таком случае вытяните ее вперед. – Она примерила рукав. – Разве вам не холодно с голыми руками?
– Нисколько.
– И даже без прежней туники? Я ценю то, что вы отдали ее мне, но...
– Нет, миледи, – сказал он. – Я редко мерзну. – Неужели она не понимает причину, по которой он отдал ей свою бывшую когда-то нарядной тунику? Он сделал это не только для того, чтобы она согрелась.
– У вас прекрасная туника. – Она взглянула на него, потом быстро отвела взгляд. – Это ваша... жена... сшила ее?
– Нет, не жена, леди Изабелла.
– О! Сшито очень хорошо, и я подумала... – Она слегка сдвинула брови. – Сэр Анвре, я не видела вас среди рыцарей, собравшихся в Кеттвике, чтобы претендовать на мою руку. Я бы запомнила вас.
– Нет, миледи. Меня не было среди претендентов.
Перестанет она когда-нибудь трогать его руки и плечи? Неужели требуется так много времени, чтобы примерить один рукав?
– Судя по искусной работе, должно быть, вы приобрели эту тунику во Франции...
– Нет, она принадлежала моему другу, который одолжил ее мне для посещения празднества в Кеттвике. – Ее руки на мгновение замерли, потом снова продолжили примерку. – Ее сделала саксонская жена моего друга, – сказал Анвре, пытаясь отвлечься от прикосновений Изабеллы. Он не помнил, чтобы хоть одна молодая женщина охотно прикасалась к нему. Это было волнующее ощущение.
Анвре едва сдерживался, ощущая ее руки на своей обнаженной коже, когда она соединяла перед его самодельной туники с задней частью.
– Я лучше сниму ее, – сказал он.
– Подождите. Я закреплю края, а потом посмотрю, как она сидит на вас.
Изабелла распустила кожаный пояс, которым он стянул тунику на талии, сдвинула края шкуры и одернула ее книзу сзади.