«Не видите – восстали из могил…»
Не видите – восстали из могил
Замученные в недрах душегубок.
Возможно ли, чтоб мертвый осушил
За здравие вскипевший кровью кубок?
Погибшие с живыми пребывают
И терпеливо ждут… Изменчивых фигур
Блуждают тени, и в душе пылают
Освенцим, Лидице и Орадур.
«Есть сила грубости. Передушить…»
Есть сила грубости. Передушить
В объятьях газовых германских камер,
Повесить сильных, слабых заушить,
Чтоб голос правды изнуренной замер.
Над грудою окровавлённых тел,
На кладбищах униженной Европы
В кромешной тьме ты ощупью хотел
В достойный мир найти святые тропы.
Есть сила нежности. Она с тобой,
В твоей душе измученной, усталой,
Вот Ариэль в пустыне голубой,
Легчайший, пролетел над розой алой.
И никнут стены тонкие долин,
И детский смех звучит среди руин.
АТОМНЫЕ ДЕМОНЫ
О демоны в одеждах из свинца,
Последний дар обманутой Пандоры,
Предвестники безумного конца –
Вы времена смесите и просторы.
В утробах ваших хаос опочил
И силы излучаются глухие:
Насмешка над гармонией светил,
Проклятие растерзанной стихии.
Вы разложили атомы души,
Материи поколебали грани,
И слышен страшный шепот: «Поспеши
Цепочки взрывов мерить в океане.
В тебе самом таится смерть твоя –
Предельный жар и хлад небытия».
«Я – царь великих вод Тутанхамон…»
Я – царь великих вод Тутанхамон
В двойной короне пламени и влаги.
Прервали вы, неопытные маги,
Связь вещества и цепь земных времен.
Не зная сил, таящихся во мне,
Явленья Ра вы назвали ураном,
К Осириса вы прикоснулись ранам,
Но тайну тайн познали не вполне.
Я встретил вас в моем безмолвном гробе.
Лучи в моей асфальтовой утробе
Дрожали, ждя освобожденья миг.
В моей недвижности – миров круженье,
В нетленности – атомов разложенье.
И вас убьет мой мстительный двойник.
«Кудесники химических котлов…»
Кудесники химических котлов,
В природы тайники проник ваш гений
Не заклинаньями бессильных слов,
А точностью холодных вычислений.
Науку прикрываете, жрецы,
Лабораторий белою хламидой,
Склоняетесь ревнивые скопцы,
Перед богиней гибели Изидой
Вы знанье унесли в запретный храм,
Торопите атомов разложенье
И копите лучи уничтоженья, –
Но тайн египетских не вырвать вам
От вставших из гробов премудрых мумий
Для торжества рассчитанных безумий.
В ЗАСТЕНКЕ
Меня сломать? Убить меня легко
А вам убийство не впервые.
Вам кажется – Россия далеко.
А здесь она, моя Россия.
Не я боюсь – боитесь вы меня,
Предвидя грозное возмездье.
А надо мной в ночи горят Кремля
Неугасимые созвездья.
«За новой жизни золотую зарю…»
За новой жизни золотую зарю
Какую звезду тебе подарю?
Любимая, выбирай!
Она отвечала: «Мне подари
Вон ту, незаметную, что горит
В недоступной синей дали.
Она далека, она глубока,
Легчайшие кроют ее облака
От печальной нашей земли.
Но сильнее и ярче близких планет
Той звезды зачарованный свет,
Трепещущий тихий зов.
Это любви моей звезда,
Страсти, не меркнущей никогда
В безмерной глуби миров».
«О дитя осиянных ночей…»
О дитя осиянных ночей,
Почему тебя прельстил
Нежный сумрак белых ночей
И пожар полярных светил?
Там, над омутами вешних вод,
Остановлен солнца поворот
И русалок песни звучат,
Непривычные слуху наяд.
И такая в них страсть и печаль,
Перелив зачарованных слов,
Что забудешь лазурную даль
И оливы отчих садов.
Превратишь ли ты льды в цветы
И в сапфир – седые моря?
Не Аврора ли севера ты,
Золотая юга заря?
ИЗ ПОСЛЕДНИХ СТИХОВ (1957-1969)
«Жизнь моя висит на тонкой нити…»
Жизнь моя висит на тонкой нити
У зияющей черты.
Еле видимую не сучите,
Парок сухопарые персты.
Мне назначенное совершенство,
Знаю, не достиг вполне,
Но богов я чувствовал блаженство,
Подымаясь на большой волне.
Этот иль иной последним будет?
Ринется крылатый конь,
И меня омоет и рассудит
Только Лета и огонь.
ДЕСЯТЬ ХОККУ
Н. И. Конраду
1
У древних учись
слышать и видеть,
и будь немногоречив.
2
Лес пахнет хвоей.
Белка качнула ветку.
Зной неподвижен.