Противопоставление наружного и внутреннего применительно к иудеям, опять же, восходит к проповеди Иисуса, обвинявшего фарисеев в том, что они «любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми» (Мф. 6:5); «лицемерно долго молятся» (Мф. 23:14; Лк. 20:47); «все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих; также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель! учитель!» (Мф. 23:5–7). Подмена внутреннего внешним – главное обвинение, которое Иисус бросает в адрес Своих противников:
Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды. Фарисей слепой! очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония (Мф. 23:25–28).
По сути, и Иисус, и Павел обвиняют иудеев в одном и том же – в самообмане. Они соблюдают множество внешних предписаний, но «оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру» (Мф. 23:23). Это привело их к духовной слепоте (Мф. 23:24, 26), неспособности отличить главное от второстепенного.
«Великое преимущество во всех отношениях»
Однако сам по себе закон Моисеев сохраняет авторитет и для Иисуса, и для Павла. Иисус подчеркивал Свое уважение к закону, настаивал на том, что Он пришел не нарушить закон и пророки, но исполнить (Мф. 5:17). Самарянке Он говорил, что «спасение от иудеев» (Ин. 4:22), подчеркивая тем самым Свое уважение к закону Моисееву в той версии, в какой его сохранили иудеи (в отличие от самарян, исказивших его). То, что Павел пишет далее о значимости иудейской традиции, созвучно этим высказываниям:
Итак, какое преимущество быть Иудеем, или какая польза от обрезания? Великое преимущество во всех отношениях, а наипаче в том, что им вверено слово Божие. Ибо что же? если некоторые и неверны были, неверность их уничтожит ли верность Божию? Никак. Бог верен, а всякий человек лжив, как написано: Ты праведен в словах Твоих и победишь в суде Твоем. Если же наша неправда открывает правду Божию, то что скажем? не будет ли Бог несправедлив, когда изъявляет гнев? (говорю по человеческому рассуждению). Никак. Ибо иначе как Богу судить мир? Ибо, если верность Божия возвышается моею неверностью к славе Божией, за что еще меня же судить, как грешника? И не делать ли нам зло, чтобы вышло добро, как некоторые злословят нас и говорят, будто мы так учим? Праведен суд на таковых (Рим. 3:1–8).
Приведенный отрывок некоторыми комментаторами воспринимается как самое загадочное и сложное для понимания место во всем послании[84]. Аргументация Павла здесь настолько слаба и темна, утверждают другие исследователи, что послание только выиграло бы, если бы весь отрывок был опущен[85]. Причиной столь резких суждений являются, в частности: обилие длинных вопросов и коротких ответов, что идет вразрез с характерным для Павла предпочтением коротких вопросов и длинных ответов; неясность, полемизирует ли Павел с воображаемым оппонентом или просто излагает собственные мысли в вопросоответной форме; противоречие между Рим. 3:1 («какое преимущество быть Иудеем, или какая польза от обрезания? Великое преимущество во всех отношениях») и Рим. 3:9 («итак, что же? имеем ли мы преимущество? Нисколько»)[86].
На наш взгляд, однако, отрывок вписывается в общую цепь рассуждений Павла о значении ветхозаветного закона, а кажущаяся непоследовательность в ответах на сходные вопросы объясняется антиномизмом богословской мысли Павла. Взаимно противоречивые утверждения уживаются в ней постольку, поскольку само христианство не укладывается в рамки рационального мышления, но представляет собой «для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1 Кор. 1:23). Павел и не ставит перед собой задачу быть логически последовательным: тайну христианства он раскрывает через серию антиномичных утверждений, в совокупности составляющих то, что он называл «юродством проповеди» (1 Кор. 1:21). В данном контексте кажущееся отсутствие логики является делом сознательного выбора, выражением определенной проповеднической стратегии.
Предыдущее изложение могло привести к мысли о том, что у иудеев нет никакого преимущества перед язычниками: все равны перед Богом, и тех и других Он будет судить. К этой мысли Павел в конце концов и возвращается. Но начинает он с неожиданного заявления об абсолютной ценности ветхозаветного закона безотносительно к тому, как этот закон применяется на практике. Неверность людей не может уничтожить верность Бога: вот важнейший вывод, который читатель должен сделать из этого отрывка.