Ральф Рид, к его чести, публично отказался от подобных методов. Теперь он сожалеет, что говорил на языке, которому недоставало «искупительной благодати, которая всегда должна характеризовать наши слова и дела». «Если мы и достигнем успеха, — писал Рид в журнале «Деятельная вера», — то это произойдет благодаря тому, что мы следовали примеру [Мартина Лютера] Кинга, призывавшего любить тех, кто ненавидит нас, сражаться «христианским оружием и христианской любовью». Если мы потерпим поражение, то это будет не поражение из-за нехватки средств или правильных методов, но поражение сердца и души. Каждое слово, которое мы произносим, и каждая акция, которую мы предпринимаем, должны отражать благодать Божию».
Ральф Рид прав в том, что берет пример с Мартина Лютера Кинга Младшего, который может многому научить нас в политике конфронтации. «Боритесь с ложной идеей, а не с человеком, который исповедует эту идею», — настаивал Кинг. Он стремился применить на практике завет Иисуса «любить своих врагов», даже тогда, когда он сидел в тюремной камере, выслушивая насмешки этих самых врагов. «Мы можем убедить наших противников, только основываясь на истине, - говорил он, - не прибегая к полуправде, преувеличению или лжи». Каждый доброволец в организации Кинга давал клятву, что будет придерживаться восьми принципов, включая следующие: ежедневно размышлять об учении и жизни Иисуса, жить и руководствоваться законами любви и обходиться с друзьями и врагами, следуя простым правилам вежливости.
Я присутствовал при одной публичной сцене конфронтации, которая происходила в соответствии с теми принципами милосердия, которые сформулировал доктор Кинг. В то утро, когда я брал интервью у Президента Клинтона, как я уже упоминал, мы оба присутствовали на Национальном Молитвенном Завтраке, где слышали речь Матери Терезы. Это было замечательное событие. Семьи Клинтонов и Горов сидели на возвышении во главе стола напротив Матери Терезы. Хрупкая восьмидесятитрехлетняя женщина, которую привезли в инвалидном кресле, лауреат Нобелевской премии за мир, нуждалась в помощи, чтобы подняться на ноги. Была установлена специальная платформа, чтобы она могла стоять на подиуме. Даже при этом сгорбленная женщина ростом шесть футов семь дюймов еле-еле доставала до микрофона. Она говорила четко и медленно, негромким голосом, который, тем не менее, был слышен во всех уголках аудитории.
Мать Тереза говорила, что Америка стала самовлюбленной нацией, которой угрожает опасность потерять основной смысл любви, состоящий в том, чтобы «отдавать все без остатка». По ее мнению, значительным пробным шагом в этом направлении является легализация абортов, результаты которой проявляются в эскалации насилия: «Если мы признаем, что мать может убить даже своего собственного ребенка, как мы можем требовать от других людей, чтобы они не убивали друг друга? … Любая страна, в которой разрешены аборты, учит людей не любить, а использовать любое насилие, чтобы добиваться своей цели».
«Мы поступаем непоследовательно,- сказала Мать Тереза, — борясь с насилием, проявляя заботу о голодных детях в таких странах, как Индия и Африка, в то же время не обращая внимания на миллионы детей, убитых по обдуманному решению их матерей». Она предложила решение для тех беременных женщин, которые не хотят иметь детей: «Отдайте этого ребенка мне. Я хочу его. Я буду заботиться о нем. Я согласна принимать каждого ребенка, который в противном случае был бы подвержен аборту, чтобы отдать его супружеской паре, которая будет любить ребенка и будет любима им». Она уже передала три тысячи детей в дома приемных родителей в Калькутте.
Мать Тереза дополняла свою речь пронзительными историями тех людей, которым она помогала, и никого из слышавших эту речь она не оставила равнодушным. После завтрака Мать Тереза встречалась с Президентом Клинтоном, и вечером того же дня я узнал о разговоре, который потряс и его. Клинтон сам пересказал несколько из ее историй во время нашего интервью.
Смело, твердо, но вежливо и с любовью, Матери Терезе удалось свести спорный вопрос о легализации абортов к его простым нравственным составляющим, а именно: жизнь или смерть, любить или отвергнуть. Скептик мог бы сказать о ее предложении: «Мать Тереза! Вы не понимаете, какие трудности с этим связаны. В Соединенных Штатах ежегодно совершается более миллиона абортов. Уверен, вы собираетесь позаботиться обо всех этих малышах!» Но, в конце концов, она остается Матерью Терезой. Она прожила жизнь в согласии со своим четким божественным призванием, и если бы по воле Господа на ее пути встретился миллион детей, она, вероятно, нашла бы способ позаботиться о них. Она понимает, что жертвенная любовь — один из самых могущественных видов оружия в христианском арсенале благодати.