Он сказал эти слова в 1983 году, когда Советский Союз все еще был сверхдержавой, и Солженицына повсюду преследовали. Однако менее десяти лет спустя лидеры России с одобрением цитировали его слова, что я слышал лично во время своего визита в Россию в 1991 году.
Я увидел в России народ, изголодавшийся по благодати. Экономика (а в действительности и все общество) находилась в состоянии свободного падения, и все винили в этом друг друга. Люди, принесшие реформы, обвиняли коммунистов, упрямые коммунисты винили американцев, иностранцы винили мафию и русскую лень, разрушающую этику труда. Взаимные обвинения не прекращались. Я заметил, что простые граждане России вели себя, как запуганные дети. Их головы были опущены, речь запиналась, глаза бегали. Кто мог бы вызвать их доверие? Так же, как испуганному ребенку тяжело поверить в порядок и любовь, этим людям было тяжело поверить в Бога, который единственно своей властью контролируют Вселенную и который страстно их любит. Им тяжело поверить в благодать. Однако без благодати, чем может кончиться цикл не-благодати в России?
Я покинул Россию, ошеломленный теми неизбежными переменами, которые ей предстояли. И все же я уезжал с чувством смутной надежды. Даже на пустынном нравственном ландшафте я видел признаки жизни, островки растительности, смягчавшие эту опустошенность, растущие на том месте, где было совершено убийство.
Я увидел простых людей, которые теперь наслаждались своей свободой вероисповедания. Большинство из них знали о вере от бабушки, от своих близких старшего поколения. Когда государство начало преследовать церковь, оно проигнорировало эту группу населения. «Пусть старые женщины подметают пол, продают свечи и цепляются за традиции, пока они не умрут», — решило оно. Однако, пожилые руки бабушки качали колыбели. Сегодня молодые люди, приходящие в церковь, говорят, что они впервые узнали о Боге из тех песен и историй, которые нашептывала им бабушка, когда они отправлялись спать.
Я никогда не забуду одну встречу, во время которой московские журналисты плакали. Прежде я никогда не видел, чтобы плакали журналисты, когда Рон Никкель из «Интернационального братства заключенных» рассказал о подпольных церквях, которые разрастались теперь в России в. колониях для заключенных. В течение семидесяти лет тюрьмы были прибежищем истины, единственным местом, где вы могли спокойно произносить имя Бога. Это в тюрьмах, а не в церквях такие люди, как Солженицын, нашли Бога.
Рон Никкель также рассказал мне об одном разговоре с генералом, который возглавлял Министерство внутренних дел. Этот генерал слышал о Библии от старых верующих и восхищался ей, но как музейным экспонатом, а не чем-то, во что нужно верить. Последние события, однако, заставили его пересмотреть свое мнение. В конце 1991 года, когда Борис Ельцин приказал закрыть все национальные, региональные и местные ячейки коммунистической партии, его министерство следило за этим процессом. «Ни один партийный чиновник, — сказал генерал, — ни один человек, имевший прямое отношение к закрытию партии, не протестовал». Он противопоставил эту ситуацию семидесятилетней кампании по разрушению церкви и искоренению веры в Бога: «Христианская вера пережила все идеологии. Церковь теперь переживает такое возрождение, какого мне никогда не доводилось видеть».
В 1983 году группа смельчаков из организации «Молодежь за христианскую миссию» развернула утром Пасхального воскресенья на Красной площади плакат с написанными на нем по-русски словами: «Иисус воскресе!» Некоторые пожилые россияне упали на колени и заплакали. Солдаты вскоре окружили поющих гимны нарушителей порядка, отняли их плакат и увезли их в тюрьму. Менее чем через десять лет после этого акта гражданского неповиновения в Пасхальное воскресенье на Красной площади люди приветствовали друг друга традиционными словами: «Христос воскресе! — Воистину воскресе!»
Во время долгого полета из Москвы в Чикаго у меня было много времени поразмыслить над тем, что я увидел в России. Там я чувствовал себя, как Алиса в Стране чудес. Ограниченное в средствах правительство, несмотря ни на что, выделяло биллионы рублей на реставрацию храмов, разрушенных или снесенных во времена коммунистического режима. Мы молились вместе с Верховным Советом и КГБ. Мы видели, как в здании российского правительства продавалась Библия. Редакторы газеты «Правда» интересовались, не может ли кто-нибудь из нас написать статью для передовицы газеты. Работники сферы образования приглашали нас провести семинар по теме «Десять Заповедей».