Руссо сказал, что «церковь представляет неразрешимую дилемму благонадежности». Как христиане могут быть добропорядочными гражданами в этом мире, если они, в основном, интересуются миром иным? Люди, которых я упомянул, и миллионы подобных им опровергают этот аргумент. Как отметил К. С. Льюис: «Люди, лучше всего осознающие существование иного мира, стали лучшими христианами в мире этом».
Глава 20
Сила притяжения и благодать
Человек рожден сломанным.
Он живет лишь благодаря ремонту.
Благодать Божия — это клей.
Юджин О’Нил.
Сила притяжения и благодать
Жизнь Симоны Вэйл пылала, как яркое пламя свечи, пока она не умерла в возрасте тридцати трех лет. Будучи французской интеллектуалкой, она предпочла работать на фермах и на фабриках для того, чтобы слиться с рабочим классом. Когда гитлеровская армия вступила во Францию, она бежала и присоединилась к организации «Свободные французы в Лондоне». Там она и умерла от туберкулеза, осложненного истощением, так как отказывалась есть больше, чем составлял рацион ее соотечественников, страдающих от нацистской оккупации. В качестве единственного наследства эта еврейка, последовательница Христа, оставила в разрозненных заметках и дневниках подробное описание своего паломничества к Богу.
Вэйл пришла к выводу, что Вселенной управляют две великих силы: сила притяжения и сила благодати. Сила притяжения заставляет одно тело притягивать другие тела так, что тело постоянно увеличивается в размерах, вбирая в себя все больше и больше частиц Вселенной. Нечто, похожее на эту силу, действует внутри человека. Мы тоже хотим расти, приобретать, увеличивать свою значимость. В конце концов, желание «быть как боги» заставило взбунтоваться Адама и Еву.
«В области эмоций, — заключила Вэйл, — мы, люди, подчиняемся законам, подобным законам Ньютона. Все естественные движения души контролируются законами, аналогичными законам физического притяжения. Только благодать представляет собой исключение. Большинство из нас остаются пойманными в поле притяжения любви к себе самому, и так мы заполняем все трещины, через которые могла бы проникнуть благодать».
Почти в то же самое время, когда писала Вэйл, другой человек, бежавший от нацистов, Карл Барт, заметил, что дар прощения, благодати, преподнесенный нам Иисусом, был для него более удивительным, чем чудеса Иисуса. Чудеса нарушали физические законы Вселенной; прощение нарушало законы морали: «Начало добра постигается среди зла… Простота и непостижимость благодати — кто измерит их?»
Действительно, кто измерит их? Я просто прошелся по периметру благодати, как человек обходит вокруг собора, слишком большого и величественного, чтобы охватить его одним взглядом. Начав с вопросов: «Что удивительного в благодати Божией? и «Почему христиане не проявляют больше благодати?», я теперь заканчиваю свои размышления тоже вопросом: «Как выглядит исполненный благодати христианин?» Я бы, наверное, сформулировал этот вопрос иначе: «Как смотрит на мир исполненный благодати христианин?» Христианская жизнь, как мне кажется, основана не на нравственности или каких-то правилах, а на новом видении мира. Я стараюсь избежать силы духовного «тяготения», когда начинаю смотреть на самого себя, как на грешника, который не может порадовать Бога никаким самосовершенствованием или расширением своего внутреннего мира. Только тогда я могу обратиться к Богу за помощью извне — за благодатью — и к своему удивлению я обнаруживаю, что Святой Дух любит меня, несмотря на все мои недостатки. Я снова избегаю воздействия силы притяжения, когда осознаю, что мои соседи также грешники, которых любит Бог. Исполненный благодати христианин — это человек, который смотрит на мир через «особые стекла благодати».
Один мой знакомый пастор во время своего ежедневного чтения Библии изучал текст из седьмой главы Евангелия от Матфея, в котором Иисус достаточно жестко сказал: «Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествовали? И не Твоим ли именем бесов изгоняли? И не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда Я объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие».