Я видел фильм Тенгиза Абуладзе «Раскаяние», и то, что Столяров сослался на него, было удивительно. В фильме подробно говорится о подстроенных обвинениях, насильном заключении в тюрьмы, поджогах церквей — о тех самых поступках, которыми КГБ снискало репутацию жестокой организации, особенно в отношении религии. В эпоху Сталина приблизительно 42 тысячи священников лишились жизней, а общее количество священников сократилось от 380000 до 172 человек. Тысяча монастырей, шестьдесят семинарий и девяносто восемь ортодоксальных церквей из каждых ста были разрушены.
В «Раскаянии» показаны зверства с перспективы маленького провинциального города. В самом трогательном эпизоде этого фильма деревенские женщины копаются в грязи лесного склада, отыскивая партию бревен, которую только что сплавляли по реке. Они ищут весточки от своих мужей, которые заготавливали эти бревна на лагерных работах. Одна женщина находит инициалы, вырезанные на коре дерева, и нежно гладит это бревно, как единственную ниточку, связывающую ее с мужем, которого она не может приласкать. Фильм заканчивается тем, что деревенская женщина спрашивает, как дойти до церкви. Когда ей говорят, что она идет не в ту сторону, она отвечает: «Зачем нужна улица, которая не ведет к храму?»
Теперь, находясь в государственном штабе тирании, в комнате, построенной как раз над теми камерами, где допрашивали Солженицына, вице-председатель КГБ говорил нам что-то очень похожее. Зачем нужен путь, который не ведет к раскаянию, к Десяти Заповедям, к церкви?
Когда заговорил Алексей Леонович, встреча неожиданно приобрела задушевный характер. Алексей сидел во главе стола, переводя Столярова. Уроженец Белоруссии, он избежал террора в сталинские времена и эмигрировал в Соединенные Штаты. В течение сорока шести лет он готовил христианские программы, часто с помехами, о стране, в которой он родился. Он лично был знаком со многими христианами, которых пытали и преследовали за их веру. Для него переводить такие слова примирения из высшего офиса КГБ было непостижимо, это сбивало его с толку.
Алексей, крепкий пожилой мужчина, кратко изложил слова старых солдат, которые молились более полувека за то, чтобы в Советский Союз пришли эти перемены, те самые, свидетелями которых мы сейчас были. Он медленно и мягко обратился к генералу Столярову,
«Генерал, многие члены моей семьи пострадали от этой организации, — сказал Алексей. — Сам я вынужден был покинуть страну, которую любил. Мой дядя, который был очень добр ко мне, был сослан на работы в Сибирь и больше не вернулся оттуда. Генерал, вы говорите, что раскаиваетесь. Христос учил нас тому, как на это отвечать. От лица моей семьи, от лица моего дяди, который умер в Гулаге, я прощаю вас».
И затем Алексей Леонович, представитель христианской евангелической церкви, потянулся к генералу Николаю Столярову, вице-председателю КГБ, и заключил его в русские медвежьи объятия. Когда они обнялись, Столяров что-то прошептал Алексею, и позднее мы узнали, что он сказал. «Только два раза в жизни я плакал. Первый раз, когда умерла моя мама. Второй раз — сейчас».
«Я чувствую себя как Моисей, — сказал Алексей в автобусе по дороге домой в тот вечер. — Я видел землю обетованную. Я готов к славе».
Русский фотограф, сопровождавший нас, был настроен менее оптимистично. «Все это была игра, — сказал он. — Они надели для вас маску. Я не верю этому». Однако он тоже пребывал в нерешительности, извинившись некоторое время спустя: «Возможно, я был не прав. Я больше не знаю, во что верить».
Следующие десятилетия и, возможно, столетия Советский Союз будет сталкиваться со сложными вопросами прощения в Афганистане, Чечне, Армении, Украине, Латвии, Литве, Эстонии. Каждое из этих государств несет обиду на империю, которая их угнетала. Все они будут задаваться вопросом о мотивах, подобно сопровождавшему нас в штаб КГБ фотографу. Вполне понятно, что русские не верят друг другу и своему Правительству. Прошлое нужно сначала вспомнить, прежде чем его преодолеть.
Именно так можно преодолеть историю, но не сразу и не целиком. Цепи не-благодати действительно могут дать трещину. Мы в Соединенных Штатах уже пережили такой опыт примирения в масштабах нации. Наши враги во Второй Мировой войне — Германия и Япония — теперь наши надежные союзники. Знаменательно и непосредственно связано с такими местами, как бывший Советский Союз и Югославия то, что мы пережили Гражданскую войну, в которой семья выходила против семьи, и нация воевала против самой себя. Я вырос в Атланте, штат Джорджия, в которой отношение к генералу Шерману, который сравнял Атланту с землей, может дать представление о том, что должны чувствовать мусульмане по отношению к своим сербским соседям. В конце концов, именно Шерман ввел тактику «выжженной земли», тактику современного ведения боя, которая с успехом применялась на Балканах. Каким-то образом наша нация выжила и сохранила единство. Южане до сих пор обсуждают заслуги флага Конфедерации и песни «Дикси», но я больше не слышу разговоров об отделении южных штатов или разделении страны на этнические анклавы. Два наших последних президента были из штатов Арканзас и Джорджия.