«Гомики — прочь!» — визжал их лидер в микрофон, и другие подхватывали хором: «Гомики — прочь, гомики — прочь!» Когда им это наскучило, они переключились: «Постыдитесь того, что вы делаете!» Между лозунгами их лидер читал маленькие проповеди, отдававшие адской серой, в которых говорилось о Боге, который уготовил самое жаркое пламя в аду для содомитов и других извращенцев.
«СПИД, СПИД — вот что вас ждет!» — с наибольшим рвением выкрикивали из группы протеста, что было последней насмешкой в ее репертуаре. Незадолго до этого мы видели печальную процессию из нескольких сотен людей, зараженных СПИДом, многие в инвалидных креслах, с отталкивающего вида телами, как у узников концентрационных лагерей. Слушая этот лозунг, я не мог понять, как кто-то способен желать такой участи другому человеческому существу.
Со своей стороны участники марша отвечали христианам, кто как мог. Некоторые грубияны показывали им непристойные жесты или кричали: «Фанатики! Позор фанатикам!» Одна группа лесбиянок рассмешила репортеров, выкрикивая в унисон с протестующими: «Мы хотим ваших жен!»
Среди участников демонстрации было по меньшей мере три тысячи тех, кто относил себя к различным религиозным группам. Католическое движение «Достоинство», группа «Чистота» из епископальной церкви и даже одно из направлений мормонской секты и адвентисты седьмого дня. Более тысячи человек маршировало под флагом «Метрополитен Комьюнити Черч (МСС)» секты, которая исповедует теологию, наиболее близкую к евангелической, за исключением ее отношения к гомосексуальности. У этой последней группы нашелся колкий ответ окруженным протестующим христианам. Они подтянулись поближе, повернулись, чтобы встретиться с ними лицом к лицу и запели: «Любит Иисус, любит Он меня. Любит Иисус, так Библия говорит!»
Грубые шутки в этой сцене столкновения поразили меня. По одну сторону были христиане, отстаивающие доктрину чистоты (даже Национальный Совет Церквей не принял секту Метрополитен Комьюнити Черч в качестве своего члена). По другую сторону были «грешники», многие из которых открыто признавались, что живут как гомосексуалисты. Но чем больше ортодоксальная группа изливала ненависти, тем больше другая группа пела о любви Иисуса.
Во время уик-энда в Вашингтоне Мэл представил меня многим лидерам религиозных групп. Я не помню, чтобы когда-либо посещал так много религиозных служб за один уик-энд. К моему удивлению, на большинстве служб использовались гимны и такой же порядок богослужения, как и в большинстве евангелических церквей. И я не услышал ничего подозрительного в той теологии, которая проповедовалась с кафедры. «Большинство христиан-гомосексуалистов достаточно консервативны в теологическом плане, — объяснил мне один из лидеров. — Мы ощущаем такую ненависть и отторжение со стороны церкви, что нет смысла иметь дела с церковью, если ты действительно не уверен в том, что Евангелие говорит правду». Я слышал множество историй от разных людей, подтверждающих его утверждение.
Каждый гомосексуалист, у которого я брал интервью, мог рассказать случаи непонимания, ненависти и гонений, от которых волосы вставали дыбом. Многих из них оскорбляли и избивали со зверской жестокостью бесчисленное количество раз. От каждого второго из тех, у кого я брал интервью, отвернулась его семья. Некоторые из тех, кто был болен СПИДом, пытались связаться с отдалившимися от них семьями, чтобы сообщить о своей болезни, но не получили ответа. Один человек после десяти лет, которые он провел вдали от своей семьи, был приглашен на день Благодарения домой в Винсконсин. Его мать посадила его отдельно от всей семьи за отдельный стол, сервированный дешевым фарфором и пластиковыми приборами.
Некоторые христиане говорят: «Да, нам следует с состраданием относиться к геям, но в то же самое время мы должны донести до них весть о грядущей каре Божией». После всех этих интервью я начал понимать, что каждый представитель сексуальных меньшинств слышал от церкви угрозы грядущего возмездия. Снова и снова, ничего, кроме угроз. Большинство склонных к теологическим размышлениям представителей сексуальных меньшинств, у которых я брал интервью, по-разному интерпретируют фрагменты Библии, касающиеся этой темы. Некоторые из них говорили мне, что они предлагали сесть и обсудить эти различия с консервативными учеными, но никто не согласился.
Я покинул Вашингтон с вихрем мыслей в голове. Я посещал богослужения, на которых присутствовало множество людей. Отличительной чертой этих богослужений были пламенные песнопения, молитвы и торжественные заявления о своей вере. Все это вращалось вокруг того, что христианская церковь всегда считала грехом. Кроме того, я чувствовал, как мой друг Мэл все ближе и ближе подходит к тому выбору, который, я знал это, будет неверным с нравственной точки зрения, а именно: развестись с женой и перестать быть священником, для того чтобы начать ужасную новую жизнь, полную искушения.