В своей книге мемуаров «Обычное время» католическая писательница Нэнси Мэйрс рассказывает о том, как она годами боролась со своим детским образом «папочки Бога», которого можно было ублажить, только если следовать списку обременительных предписаний и запретов: «Поскольку они принимали самую простую форму — форму приказания, то это предполагало, что человек по своей природе должен был быть направляем к добру силой. Предоставленный самому себе человек предпочтет кумиров, богохульство, безделье и чтение «Нью-Йорк Тайме» по утрам в воскресенье, неуважение по отношению к властям, убийство, прелюбодеяние, воровство, ложь и все, что можно сказать о парне, живущем по соседству… Я всегда находилась на грани совершения проступка, во искупление которого должна была просить прощения у того самого существа, которое уличало меня в грехе. Запрещая мне что-либо делать, оно явно ожидало от меня, в первую очередь, повиновения. «Ветхозаветный Бог», — скажете вы».
Мэйрс нарушила множество этих правил, постоянно чувствовала себя виновной и затем, говоря ее словами, «научилась процветать, уповая на Бога, который требует проявления только одного чувства, делающего совершение проступков невозможным — любви».
Лучший повод быть хорошим человеком — это желание быть им. Внутренняя перемена требует общения с внешним миром. Она требует любви. «Как кто-то может быть добрым, если таковым его не сделала любовь?» — спрашивал Августин. Он был совершенно серьезен, когда сделал известное заявление: «Люби Бога и делай все, что ты хочешь». Человек, который действительно любит Бога, будет стараться доставит Ему радость, вот почему как Иисус, так и Павел, оба суммировали весь закон в единственной заповеди: «Возлюби Бога».
Если бы мы действительно осознали чудо любви, которую к нам испытывает Бог, каверзный вопрос о том, что я буду с этого иметь, возникший после прочтения шестой и седьмой глав Послания к Римлянам, никогда бы не пришел нам в голову. Мы бы жили, пытаясь понять благодать Божию, а не эксплуатируя ее.
Глава 15
Избегая благодати
Захочет ли винограда тот, у кого уже есть вино?
Джордж Херберт
Избегая благодати
Очень часто мне приходилось бороться с законничеством. Я вырос в культуре южноамериканских фундаменталистов, которые с неодобрением смотрели на совместное купание мальчиков и девочек, на ношение шортов, ювелирных украшений, на использование косметики, на танцы, кегельбан и чтение воскресных газет. Употребление алкоголя было грехом особого рода, отдававшим серным запахом адского пламени.
Позднее я посещал библейский колледж, где в эру мини-юбок администрация разрешила носить юбки длинной не выше колена. Если студентка надевала юбку сомнительной длины, декан женской части колледжа требовал, чтобы она встала на колени, дабы проверить, достает ли ее юбка до пола. Носить брюки женщинам было запрещено, за исключением критических дней, когда они должны были одеваться под юбку, в целях соблюдения благопристойности. В христианском колледже, соперничавшем с нашим, дошли до того, что запретили платья в горошек, так как горошины могли привлечь внимание к «непристойным» частям тела. Студенты мужского пола в нашей школе имели собственные правила, включавшие в себя ограничения относительно длины волос и запрет на всякую растительность на лице. Походы на свидания строго регулировались. Я обручился до окончания последнего года обучения, но мог видеть свою невесту только в обеденные часы и не имел права поцеловать ее или просто взять за руку.
Колледж также пытался следить за общением студентов с Богом. Каждый день рано утром звенел звонок, призывая нас проснуться и уделить время личным молитвам и размышлениям. Если кого-то заставали в это время спящим, то ему приходилось написать реферат по какой-нибудь книге, вроде «Христианские секреты счастливой жизни». Интересно, понимала ли администрация далеко идущие последствия того, что подобные книги воспринимались как наказание?
Одни студенты бросали колледж, другие идеально соблюдали правила, а третьи учились обходить их, ведя двойную жизнь. Я пережил это, отчасти благодаря воззрениям, которые приобрел, читая классический труд Ирвинга Гоффмана «Закрытые институты». Великий социолог изучал целый ряд заведений, которые он называл «закрытыми заведениями», включая монастыри, частные пансионы, психиатрические больницы, тюрьмы и военные училища. Каждое из них имело длинный список обязательных правил, направленных на уничтожение личности человека, которые использовались, чтобы подавить индивидуальность и заставить человека подчиняться. Каждое представляло собой прекрасно отлаженную систему не-благодати.