Авва Феодор Фермийский сказал: «Человек, стоящий на молитве с покаянием, уже может обойтись даже без заповеди, удерживающей его от неверных шагов». Это означает: искренне кающийся, если пожелает превзойти данную ему заповедь, не встретит никаких препятствий тому. Старец имел в виду не одну какую-то определенную заповедь, а все то, что Святой Дух возвестил Церкви, и те сугубые наставления, даваемые чадам духовным отцом.
Двух братьев одолел бес блуда. Они пошли, взяли себе женщин, но вскоре признались друг другу: «Какая польза нам от того, что мы, оставив ангельский чин, впали в такую нечистоту, да еще получим за это муки нескончаемые и огонь вечный? Давай вернемся в пустыню и покаемся». Вернувшись, они покаялись в содеянном и попросили отцов дать им заповеди. Старцы назначили им: год в затворе, обоим поровну хлеб и воду – братья были даже внешне похожи друг на друга.
Когда исполнилось время покаяния, и они вышли из затвора, отцы увидели, что один из них бледный, унылый и подавленный, а другой цветущий и веселый. Это было весьма удивительно: пищи давали им поровну, в затворе были оба, так почему же они выглядели совершенно различно? Старцы спросили брата, который пришел, понурив голову:
– О чем были твои заботы и о чем ты все время думал, оставшись в келье наедине со своими помыслами?
– Я непрестанно думал о зле, которое содеял, и о мучениях, на которые отправлюсь, – отвечал он. – И от страха мои кости прилипли к плоти моей.
Спросили другого:
– А ты о чем размышлял в своей келье?
– Я, – ответил он, – благодарил Бога за то, что Он не позволил мне погибнуть в грехе, но исторг меня из нечистоты мира, избавил от мучений и вернул в эту ангельскую жизнь. А когда я размышляю о Боге, меня переполняет радость.
Старцы сказали, что покаяние обоих равно в очах Божиих.
4. О том, что немощных следует постепенно входить в дело покаяния
А. Из Патерика
Некий брат впал в искушение: совершил грех. Скорбя о своем падении, он перестал исполнять монашеское правило. Всякий раз, когда он собирался положить начало правилу, скорбь мешала ему, и несчастный мысленно твердил: «Как мне найти себя и стать таким, каким я был прежде?» Бедняга впал в малодушие и уже ни за что не мог взяться. Тогда он пошел к старцу и поведал, что с ним произошло. Выслушав его жалобы, старец рассказал ему притчу:
– Было у человека поле, но он его запустил, и оно заросло рогозом и чертополохом. И вот ему захотелось возделать эту землю. Он сказал сыну:
– Пойди очисти поле.
Сын пошел, но, увидев, сколько на нем рогоза и чертополоха, пал духом и подумал:
– Разве я смогу все это выдрать из земли? Нужно уйму времени, чтобы очистить участок!
Он лег на поле и заснул. Проснувшись и увидев чертополох, он впал в уныние. Так он лежал, ворочался с одного бока на другой, словом, как сказано в Писании, вертелся, точно дверь на петлях, ничего не делал и так проводил целые дни.
Пришел отец посмотреть, что сын сделал, и, увидев, что тот совсем не работал, спросил:
– Ты что, до сих пор так ничего и не сделал?
– Отец, – ответил сын, – я пришел сюда работать, увидел заросли рогоза и чертополоха, растерялся и от страха просто упал и заснул.
– Ну, вот что, сынок, – сказал он, – тогда делай себе ложе на поле каждый день. Так работа у тебя и пойдет, нечего опускать руки.
Юноша так и сделал, и через несколько дней поле было очищено.
Так и ты, брат, трудись понемногу и не будешь падать духом. И Бог Своей благодатию опять восстановит тебя в прежнем твоем состоянии.
Брат вернулся к себе, стал терпеливым иноком, учтя уроки старца, и благодатью Христовой обрел покой.
5. О том, что нужно всегда помнить о смерти и будущем Суде, а кто ежечасно не ждети не думает об этом, тот легко впадает в любую страсть
А. Из жития святого Антония
Святой Антоний говорил своим ученикам: «Чтобы мы не сдавались и не отступали от подвига, славно будет всем нам помнить слова апостола: Я каждый день умираю (1Kop. 15:31). И если мы будем жить так же и умирать ежедневно, то разве согрешим? Вот что я вам скажу. Мы встаем каждый день, но подумайте о том, что можем умереть в любую ночь. Ведь природа наша не наделена знанием о том, какова жизнь, а жизнь наша отмеряется только Промыслом.
Если так начнем думать, то не согрешим. У нас даже вожделений не будет, и мы перестанем держать зло на кого-либо и забудем про собирание богатств на земле. Если будем ежедневно ждать смерти, то станем нестяжательными, всех простим, и нас не соблазнит ни вожделение женщины, ни какое другое нечистое наслаждение, ибо все это будет отброшено как нечто преходящее. Вот тогда мы уже не прекратим свой подвиг, видя перед собой Судный день. Ведь гнетущий нас превеликий ужас перед тяжестью мучений постоянно рассеивает обманчивость наслаждений и возвращает к истине уклонившуюся от нее душу.»