– Потому, – ответили палачи, – что ты не повинуешься царскому указу и отказываешься принести жертву нашим богам.
О горе, постигшее Церковь! До какого страшного падения может довести злопамятство! Саприкий заявил, что отрекается от веры, чтобы быть таким же, как и его судьи и на глазах у всех принялся беззастенчиво хулить христиан.
Услышав это, божественный Никифор пришёл в ужас и принялся ещё горячее умолять Саприкия:
– Брат, остановись! Отче, не предавай Бога, Который дал тебе жизнь и к Которому ты придешь после разлучения с телом. Не попирай клятвы в вере и исповедании, которое ты приносил перед Богом и ангелами. Постыдись, вспомнив свои былые подвиги во имя Христа – страшные пытки на дыбе и невыносимые истязание тела. Уважь великое достоинство твоего священнического сана. Не становись дурным примером для других, не будь живым образцом позора. Умоляю тебя, как друга, на колени встаю, ног твоих касаюсь. Не солги в своем исповедании Троицы, у тебя уже в руках победные награды, а над твоей головой мученический венец.
С такими словами Никифор обращался к своему другу, пытаясь хоть как-то смягчить его сердце. Но отчужденность Саприкия только усилилась и его фараоново сердце ожесточилось. Его не трогали мольбы. Он решил лучше отступить от веры, чем отказаться от злопамятства. Тогда благой Никифор, горя рвением благочестия и дружбы и не зная, что делать, бросился к палачам и, вместо него, отдал себя в их руки на мучения за ту же веру и принять ту же смерть от меча. Он сам с юношеским простодушием подставил свою шею под меч.
Но палачи не приняли его порыва, потому что местный правитель ещё ничего о нём не знал и не проводил следствия. Но кто-то из присутствующих побежал и донес о словах Никифора правителю, который сразу же вынес смертный приговор. Когда бумага была вручена палачам, славный Никифор принял смерть от меча, за краткое время и малое страдание унаследовав Царство Небесное. Он явился поистине Никифором[112], то есть Победоносцем, не только по имени, но, что гораздо важнее, на деле.
Нас приближают к Богу не столько подвиги, труды и телесные мучения, сколько душевное сострадание, человеколюбие и любовь к ближнему. Любовь стоит во главе всех благ, как прекрасно заповедал нам наш общий Владыка и Учитель.
Б. Из Отечника
Сказал авва Макарий: «Если мы помним зло, причиненное нам людьми, то ослабляем память о Боге. А если не помним зла, которое претерпели, то становимся неуязвимыми для бесов».
Сказал старец: «Крадущий, лгущий или совершающий какой другой грех, часто сразу после совершения греха стонет, ругает себя и так приходит к покаянию. А тот, у кого в душе злопамятство, даже когда ест, спит или просто гуляет, сгорает от злопамятства, как от жгучего яда. Этот грех привязался к человеку так, что стал неотделим от него. Молитва такого человека обращается ему в проклятие; а труд его никогда не будет принят Христом, даже если он кровь прольет за Него».
Брат, искушаемый другим монахом, пришёл к старцу из Келлий и сказал:
– Отче, брат меня искушает, а бес терзает, чтобы я отомстил ему.
– Послушай меня, чадо, – посоветовал старец. – Иди к себе в келью и безмолвствуй. Молись Богу подолгу за обидевшего тебя брата, и вскоре страсть от тебя отступит.
Брат поступил так, как посоветовал ему старец. Уже через неделю Бог изгладил гнев из его души, потому что он принудил себя силой к безгневию и проявил полное послушание старцу.
Два брата во времена гонений были преданы на мучения. И после равных истязаний они были брошены в тюрьму. Но от бесовского навета возникла между ними перебранка и ссора. Тогда один из них принес покаяние другому: «Мы знаем, что завтра утром примем смерть. Прекратим враждовать друг с другом, восстановим любовь». Но другой брат его не послушался.
На следующий день их опять повели в суд на истязания. И тот, кто не принял покаяние брата, сдался после первой пытки. Правитель удивленно спросил:
– Почему же вчера ты перенес столько мучений, но не сдался?
– Потому что вчера я любил брата, и благодать Божия меня укрепляла, – ответил он. – А теперь я держу зло на него, поэтому Бог отнял у меня покров и утешение.
В. Из Антиоха Пандекта
Как набежавшая туча закрывает солнце, так и злопамятный помысел помрачает ум. В душе злопамятливого человека поселяются лисицы, а в его смятенном сердце прорыли норы злые хищники, то есть лукавые бесы-насмешники.