Сабину же и Крискентину, которые выдумали, как оклеветать святого, тоже постигло возмездие. Вся их клевета состояла в том, что они заперли девушку в келье святого, когда он находился в храме, обращая к Богу полунощные молитвы. Только начало светать, они побежали к келье, вызволили девушку и уговорили её осудить святого за её плен. Но когда на суде была явлена правда, то по велению Божию их и их сообщников окутал густой черный дым, державшийся несколько часов.
Когда дым рассеялся, все увидели, что у клеветников лица стали черными, а губы бледными, особенно у зачинщиков. Они ни сжать губы не могли, ни проговорить ничего не смели. Очевидно стало, что Бог их наказал. Наказание стало наследственным, весь их род был признан порочным, и из него не брали служителей Господу.
Г. Из Отечника
Рассказывал о себе авва Макарий: «Когда я был молод и жил в Келье в Египте, меня принуждали стать клириком в городе. А так как я не соглашался, то убежал в другое место. Ко мне пришёл благоговейный мирянин, прислуживавший мне и помогавший в работе. Случилось так, что по искушению одна девушка в деревне впала в грех. Когда она понесла во чреве, её спросили, кто виновник, она ответила:
– Пустынник.
Тогда жители вышли на улицу, притащили меня в деревню, и повесили мне на шею закопченные котелки и ручки от глиняных сосудов и отправили в город, и всю дорогу меня били и говорили:
– Вот монах, который растлил девушку из нашей деревни. Поддайте ему, поддайте.
Меня избили так, что я чуть не умер. Подошёл кто-то из стариков и сказал:
– Прекратите, наконец, избивать чужестранца-монаха!
А мой послушник шёл за мной, смущенный, ибо многие его оскорбляли и говорили:
– Этот анахорет, за которого ты ручался, знаешь, что он натворил?
Родители девушки заявили:
– Мы не отпустим его, пока он не даст подписку, что будет её кормить.
Я сказал, что согласен. На этом и порешили. Когда я вернулся в келью, то отдал послушнику все корзины и сказал:
– Продай их и отнеси деньги жене на пропитание, – а сам себе сказал. – Ну, вот дружище, теперь у тебя есть жена, и тебе придется работать больше, чтобы прокормить её.
И я работал днём и ночью и отправлял все заработанные деньги ей. Когда пришёл срок несчастной рожать, она много дней не могла разрешиться от бремени. Ее спросили:
– В чем дело?
Тут она призналась:
– Я знаю, что оклеветала отшельника и обвинила его ложно, а забеременела не от него, а от такого-то юноши.
Пришёл мой послушник и с радостью сказал, что эта женщина не смогла родить, пока не призналась, что она оклеветала тебя.
– Вся деревня хочет прийти сюда, – добавил он, – прославить тебя и покаяться.
Когда я услышал это, испугался, что молва людская повредит мне. Я встал тотчас и ушёл сюда, в Скит. Вот первая причина того, что я здесь.
Жил один старец, братолюбивый и всеми любимый, который никогда даже в мыслях не мог представить зла. А некий брат украл вещи и подложил старцу в келью, а тот и не знал об этом. Через несколько дней вещи опознали, и представший перед братьями старец принес покаяние:
– Простите меня, каюсь.
А через несколько дней пришёл брат, укравший вещи, и стал беседовать со старцем, которому он и подкинул их, и сказал ему:
– Ты ведь крадешь вещи.
Старец принес покаяние и перед ним, сказав:
– Прости меня.
Так же и когда погрешал кто-то из братьев и отрицал это, старец за него приносил покаяние и говорил:
– Это я виноват, простите меня.
Вот каким благоговейным и премудрым был преподобный старец, никого не обижавший даже словом.
Сказал старец, что во времена великого Исидора, пресвитера скитского, был диакон, которого за его добродетель Исидор рукоположил в пресвитеры, чтобы тот стал преемником после его смерти. Но он по своему благоговению не прикасался к своим новым обязанностям и продолжал служить диаконом. По злоумышлению врага ему стал завидовать кто-то из старцев. И когда все собрались в церкви на богослужение, этот старец вышел и подбросил свою книгу в келью брата. А после пошёл и сообщил авве Исидору, что кто-то из братьев украл его книгу. Авва Исидор удивился и сказал, что никогда такого не было в Скиту.
Тогда сказал ему старец, подбросивший книгу:
– Пошли двух отцов со мной, и мы обыщем кельи.
Когда Исидор их направил, старец повёл их в кельи других монахов, а потом и в келью брата. Там они нашли книгу и принесли пресвитеру в церковь. Брат сразу принес покаяние в присутствии всего народа перед аввой Исидором, объявив пресвитеру:
– Согрешил, наложи на меня наказание.
Пресвитер на три недели отстранил его от причастия.