Затем святой Венедикт со всей братией стал молиться. А в этом месте, где он молился с братией, стояла пустая закрытая бочка. Во время молитвы крышка бочки начала подниматься от того, что в ней появилось масло, и стало неожиданно прибывать.
Сдвинули и сняли крышку, но прибывающее масло полилось чрез край и потекло на пол. Как только раб Божий Венедикт увидел это, тотчас прекратил молитву, и масло перестало литься на пол.
Тогда неверующему и непослушному брату он дал новое наставление – научиться иметь веру и смирение. А брат, спасительно вразумленный, устыдился, потому что достопочтенный отец чудесами доказал силу всемогущего Бога, о которой говорил в своих наставлениях.
Г. Из жития святого Евфимия
Евфимий Великий и его братия однажды оказались в тяжелой нужде, от которой долго страдала новая Лавра. И как раз в это же время случилось так, что в Лавру зашло множество армян, где-то не менее четырехсот человек. Они шли из Святого Града на Иордан, но сбились с пути, потому что среди них не было никого, кто знал бы дорогу.
Как только святой увидел их, задумался над тем, как устроить их на отдых после долгой дороги. Он позвал поставленного им самим лаврского эконома Дометиана и велел приготовить трапезу. А тот начал перечить в ответ, что нужда, мол, еще не кончилась и братии едва ли хватит еды на день. Но преподобный, дерзновенно уповая на Бога, который ниспослал бедной вдове пищу в изобилии за ее добрую волю[43], велел Дометиану отправиться в амбар.
– Какими бы ни были человеческие помыслы, – сказал святой, – божественная благодать все может сверх ожидания управить.
Дометиан пошел в амбар и начал было открывать дверь и сразу увидел (о, неизреченны чудеса Твои, Христе Боже!) – по Божьему промыслу и премудрости вся комната наполнена хлебом до потолка. Он даже дверь не смог открыть – так много всего лежало внутри! Эконом созвал всех братьев, чтобы они помогли ему. И когда открыли дверь, то увидели немыслимое множество хлеба, преизобилие вина и елея, сравнимое своим обилием разве что с безграничным благочестивым желанием Евфимия оказывать милость всем.
При виде этого, постигнув силу Божественной благодати, Дометиан пал в ноги великому святому, попросил прощения и принес горячее раскаяние за свою былую мелочность.
Д. Из жития святого Маркиана
На освящение храма во имя святой мученицы Анастасии, строительством которого с закладки самого первого камня руководил великий Маркиан, как и следовало ожидать, собрался весь город, во главе с императором, придворными и патриархом.
Вдруг к нему подошел нищий и протянул руку, чтобы получить хоть что-нибудь на пропитание. Святой муж, хотя душа его всегда была переполнена добротой и человеколюбием, на этот раз не нашел у себя ничего за пазухой. Он стал искать место, где его не увидят людские взоры. И как назло, на этот раз на нем оказался только хитон, хотя обычно он надевал под него рубашку.
Поняв, что у него нет ничего с собой, божественный муж, хотя он мог бы с легкостью и без всяких извинений отвергнуть просьбу нищего (так как Бог свидетель, что подать было нечего), разволновался, что огорчит Бога, если не отдаст ту единственную одежду, которая была на нем. Святой Маркиан снял хитон и отдал нищему, оставшись только в столи[44] и фелони, которые едва прикрывали тело.
Святой муж делал все, чтобы люди этого не заметили. Когда все священнослужители вошли в алтарь, Маркиан преподал благословение первому священнику, и тот стал совершать Божественную Литургию. А сам Маркиан кутался в фелонь, чтобы никто не заметил его наготы.
Однако все стоявшие в алтаре и сам архиерей, глядя на святого Маркиана, видели невероятное и необъяснимое чудо, поверить которому могли только очевидцы: на Маркиане сверкала огнем царская риза, расшитая золотом. Ее блеск становился еще ярче, когда Маркиан брал в руки божественное тело, чтобы преподать его верным.
Одни смотрели на это чудо молча, другие перешептывались. Одни восхищались, другие завидовали. Несколько человек подошло к архиерею Геннадию, думая, что он не видит этого и что ему об этом непременно нужно сказать, и принялись наперебой хулить Маркиана и клеветать на него.
Патриарх ответил, что тоже все видит, но не знает, как это объяснить и испытвает недоумение. Когда литургия завершилась, патриарх подозвал Маркиана и наедине спросил о ризе, сказав, что она больше подходит царям, чем (простым) иереям. Святой крайне изумился, пал в ноги патриарху и, заливаясь слезами, начал все отрицать. Он сказал, что это обман зрения и что даже допустить саму мысль, что у него может быть драгоценная риза, для него безумие.