48. О том, что часто живущие в нищете и оказывавшие милость в меру своих сил, когда стали получать доход, заболели сребролюбием и перестали даже давать прежнюю милостыню
Из Отечника
Пресвитер Скита авва Даниил рассказывал: «Сорок лет назад, когда я был молод, то пошел в Фиваиду и спустился в имение, чтобы продать свое рукоделие. А в имении был человек по имени Евлогий, по ремеслу каменотес, занимавшийся этим делом смолоду. Из заработанных денег он часть раздавал бедным и соблюдал пост до вечера.
В тот вечер он пришел в имение и по своему обыкновению взял меня вместе с братьями и устроил на ночлег. Вернувшись к себе, я оценил добродетель этого мужа и начал поститься целыми неделями, прося Бога подать ему больше средств, чтобы он мог больше помогать другим. Три недели у меня во рту не было ни росинки, и я свалился с ног, едва живой, от такой аскезы. Кто-то в священническом облачении подошел ко мне и спросил:
Что с тобой, Даниил?
Владыко, – отвечаю, – я дал слово Христу не вкушать хлеба, пока Он не услышит мои молитвы о каменотесе Евлогии и не подаст ему благословение, чтобы он благотворил многим другим.
Это не будет правильно, – сказал небесный гость.
Но, Господи, – воскликнул я, – даруй ему, чтобы через него все прославили имя Твое святое.
А вот это уже точнее. Если хочешь, чтобы Я даровал это ему, и просишь за его душу, чтобы она спаслась множеством милостыней, Я дарую ему то, что ты просишь.
Из моих рук взыскуй его душу, – попросил я.
Тут я увидел себя в храме Воскресения в Иерусалиме. На Святом Гробе сидит Отрок, а справа от Него – Евлогий. Отрок посылает за мной кого-то из предстоящих Ему и обращается ко мне:
Ты друг Евлогия?
Да, Владыко, – воскликнули все.
Ты отвечаешь за своего друга? – спросил Отрок.
Да, Владыко, только дай ему то, в чем он нуждается, – говорю я и вижу, что за пазухой у Евлогия много денег, и чем больше их берут, тем больше их за пазухой становится.
Проснувшись, я понял, что был услышан, и прославил Бога.
Между тем Евлогий вышел на работу, ударил по скале – послышался глухой звук. Он ударил еще раз и увидел небольшое углубление. Еще раз ударил – и обнаружил пещеру, и в ней полным-полно денег. Евлогий изумился и подумал: «Если я их возьму, правитель об этом услышит, придет и отберет их у меня да еще и накажет. Лучше я пойду в другую страну, где никто меня не знает». Он продал мулов, на которых возил камни, и ночью перенес деньги к реке. И бросив свое доброе дело, которое он творил каждый день, погрузил деньги в лодку и отправился в Византий. Там тогда правил император Иустин Старший. Евлогий отдал много денег императору и его вельможам и стал епархом священных преторий. Он купил большой дом, который и сейчас называется «домом Египтянина».
Через два года во сне я опять увидел, как Отрок сидит в храме Святого Воскресения. «Но где же Евлогий?» Только я это подумал, как увидел эфиопа, который тащил Евлогия далеко от Отрока. Я проснулся и воскликнул: «Горе мне грешнику! Погубил я свою душу». Я взял суму и пошел в имение продавать свое рукоделие. Я ожидал увидеть Евлогия, наступил вечер, но никто ко мне не подошел, чтобы дать мне ночлег в доме. Мимо проходила старушка, и я спросил ее:
Смилуйся, матушка, дай мне три сухарика, я сегодня совсем не ел.
Она пошла и принесла немного вареной еды и предложила поесть. Сама села рядом и начала говорить полезные речи:
Господин авва, разве ты не знаешь, что ты молод и тебе не полезно ходить в имение? Разве ты не знаешь, что монашеская схима требует безмолвия? – и тому подобные слова.
Что ты мне говоришь, ведь я пришел продать свое рукоделие?
Даже если ты пришел продать рукоделие, не задерживайся тут допоздна. Если хочешь быть монахом, возвращайся сейчас же в Скит.
Ты права, – сказал я. – Но подожди еще немного, скажи, где тот человек, который жил в этом имении – он боялся Бога и давал приют странникам?
Увы! – отвечала она. – Что тут говорить, господин авва? В наших краях был каменотес, и он много делал добра чужестранцам. И Бог, видя его доброту, даровал ему благодать, и сейчас он, как я слышала, стал патрицием.
Когда я услышал это, то подумал: «Я виновник его гибели». Я сел на корабль и поплыл в Византий. Выяснив, где дом Евлогия Египтянина, я сел напротив ворот, ожидая, пока он появится. И тут я увидел, как он приближается с великой пышностью.
Помилуй меня, я хочу тебе что-то сказать наедине, – крикнул я ему, но он не обратил на меня внимания, а его телохранители побили меня. Но я забежал вперед и снова крикнул, и меня опять побили. И так я провел четыре недели и никак не мог с ним встретиться. Тогда, пав духом, я отошел и бросился ниц перед иконой Пресвятой Богородицы с рыданием, и обратился к Спасителю: «Господи, или сними с меня долг дружбы, или я уйду в мир». И произнеся это в уме, я заснул. И вот был шум великий и раздался голос: