– Горе мне, от множества скорбей, которые я знал в мирской жизни, попал в место успокоения и получил здесь то, чего там у меня не было. А ты от великого своего успокоения пришел в место скорби и от великой славы и богатства обратился к смирению и нищете.
И получив великую пользу, египтянин ушел, став другом старца и часто приходил к нему ради духовной пользы. Ибо старец обладал даром различения и был исполнен благоухания Святого Духа.
2. Как рассказывали об авве Арсении, однажды, когда он жил в Скиту и заболел, то к нему пришел пресвитер, отвел его в церковь, уложил на лавку и подложил подушку ему под голову. Кто-то из старцев пришел навестить его, увидел его лежащим на лавке с подушкой под головой, смутился и сказал:
– Ну и авва Арсений, даже тут разлегся на лавке.
Тогда пресвитер остановил его и наедине спросил:
– Кем ты был у себя в деревне?
– Пастухом.
– И как ты проводил время?
– Во многих тяжких трудах и заботах.
– А теперь как тебе живется в келье?
– Несравненно легче.
– Посмотри на авву Арсения, – сказал пресвитер, – в миру он был приближенным императора. У него были тысячи слуг, препоясанные золотыми поясами, в золотых одеяниях с золотыми орнаментами. Они прислуживали ему, а он возлежал на драгоценных мягких подстилках. А ты, пастух, обрел здесь отдохновение, о котором и думать не мог в миру. А он, наслаждавшийся в миру, здесь никогда не обретет отдохновения. То, что для тебя легко, для него это тяготы.
Услышав это, старец умилился и принес покаяние:
– Прости меня, авва, я согрешил. Поистине, это настоящий путь монашеской жизни. Ибо он пришел ко смирению, а я только к отдохновению.
Б. Из святого Ефрема
Не принуждай старца к работе, потому что он истощил свое тело в подвиге с юности. Достаточно с него совестливого страха Божия. Если человек состарился, творя волю Божию, ему хватает для спасения умного делания и выполнения требований совести.
Воздавай почтение старцам ради Господа и ради самых рассудительных братьев, которые, увидев, какой почет оказывается добродетели, еще больше усилят свое рвение.
Учитывай, брат, меру каждого из своих подчиненных. Ибо Господь сказал, что все приносит свой плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать (Мф. 13:8).
47. О том, что больше всего нужно заботиться и снисходить к немощным, если, конечно, при этом не нарушается заповедь Божия, дабы не было соблазна; и о том, что о свершениях и грехах человека следует судить в зависимости от его крепости и занятий
А. Из Патерика
Однажды три старца (об одном из них шла дурная слава) пришли к авве Ахилле.
– Авва, сплети мне сеть, – попросил один из них.
– Не могу, – отказался авва.
– Сотвори любовь, – сказал другой, – чтобы мы поминали тебя в нашем монастыре, сплети нам сеть.
– Нет у меня времени, – был ответ.
Тогда третий, за кем была дурная слава, попросил:
– Сплети мне сеть, чтобы она у меня была из твоих рук, авва.
– Тебе сплету, – сразу согласился он.
Два первых старца спросили авву наедине:
– Почему, когда мы просили тебя, ты не захотел сделать ее для нас, а ему сказал: «Сплету»?
– Вам, – ответил Ахилла, – я отказал, потому что у меня нет времени, и вы не опечалитесь. А если ему не сделаю, он подумает, вот, мол, старец, услышав о моих грехах, не захотел сделать ее для меня – тогда веревка оборвется, то есть он потеряет последнюю надежду. И я ободрил его душу, дабы он не был поглощен чрезмерною печалью (2Кор. 2:7).
Однажды отцы (с ними был и авва Пимен) пришли в дом одного христолюбивого человека. Когда они ели, то подали мясо, и все ели, кроме аввы Пимена. Старцы удивились, что он не ест, ибо знали о его даре различения. Когда они встали, то спросили его:
– Пимен, почему ты так поступил?
– Простите меня, отцы, – ответил он. – Вы ели, и никому это не было в соблазн. А если бы я ел мясо, то, поскольку за трапезой было много братьев, это нанесло бы ущерб их духовной жизни. Они сказали бы: «Пимен ест мясо, а чем мы хуже?»
И отцы восхитились его даром различения.
Брат спросил одного из отцов, оскверняется ли человек, если обдумывает нечистый помысел. Отцы стали обсуждать этот вопрос. Одни говорили:
– Да, оскверняется.
– Нет, – возражали другие, – иначе мы, простые люди, не сможем спастись. Главное – не совершать грех телесно.
Брат пошел к самому опытному старцу и спросил его об этом. Старец ответил:
– С каждого будет спрошено по мере, им достигнутой.
– Ради Господа, – попросил брат, – разъясни мне твой загадочный ответ.