Девушка, стоящая спереди двух стражей порядка, походила на тонкую иву, растущую в авангарде дубового лесного массива. Робко переступая с ноги на ногу, явно нервничая, она хотела поскорее покинуть общество охраны.
— Утро, бабье! — Низким голосом, сдержано произнес охранник Аваз. — К вам новенькая. Звать Лиза, девятнадцать лет отроду. Не обижать, не задирать и никаких других негативных поползновений в ее сторону не совершать, все ясно? — Утверждая значимость его слов, другой охранник ударил дубинкой по решетке, создавая звонкий, пронзающий гул, надолго задерживающийся в ушах.
— Понятно начальник, все понятно! — Ответила Вася. — Запускай ее уже, хватит девку пугать. Позаботимся мы о ней.
— Не дури мне Вася, чтобы все так и было. Ты меня знаешь, никакая Оксана тебе не поможет. — Ответил Аваз, подталкивая Лизу в камеру.
Клетка начала медленно закрывать путь на выход после того, как Лиза оказалась в своем новом доме. К ее удивлению, женщины сразу отобрали внимание, и продолжили заниматься своими делами, отстраненно указав ей на кровать, с заранее подготовленным бельем.
Лиза засмотрелась на татуировку, игриво выглядывающая из-за спины ее сокамерницы. Карикатурное изображение приветливо махающего скелета, в ушанке, стоящего позади деревянной хижины, с надписью “Тю-тю, на 10 лет”, немного позабавило девушку.
Каркас кровати демонстрировал общее состоянии тюрьмы. Исходя из этого частного, можно было прийти к плачевному общему. Облезлая местами краска, оттеняла серебристо-железные прутья, составляющие ложе. Если бы из подобного металла были сделаны и сами клетки, для любой женщины был бы доступен путь к свободе. Заостренные пластинки былой краски, грозили многочисленными царапинами, если нервно ерзать во сне. Матрас утерял свою, то ли мягкость, то ли упругость, и представлял собой просто субстанцию, отлично провоцирующую бодрость в любое время. Тоже самое было с подушками.
Ощущая, сквозь тюремные сланцы, леденящий, каменный пол, Лиза встала на ноги, с желанием поговорить с сокамерницами. Отталкивающая внешность женщин, сильно мешала природной доброжелательности девушки, ей тяжело было преодолеть барьер формы. Собрав всю уверенность где-то в области горла, нацеленная на то, чтобы не сбиться и не сделать голос слишком нежным и высоким, Лиза обратилась к Васе, с виду являющейся главной в этой камере.
— Доброе утро, — с показной уверенностью сказала Лиза, — я — Лиза, а вы?
— А нас, Василиса Игоревна, — с улыбкой ответила Вася, — для своих просто Вася. А ты теперь уж, вся наша. И ты, это, поаккуратнее с тапками, непонятно кто до тебя их носил то, грибок — все дела. Сначала помой.
Лиза явно не была рада этому замечанию сокамерницы. Ей не хотелось начинать считать ее своей, не хотелось осознавать себя в заключении, но за совет, она была благодарна.
— Хорошо. Вася, — робко продолжила Лиза, — могла бы ты помочь мне адаптироваться тут. Я была бы очень благодарна.
— Хах, — усмехнулась женщина, — ты тут такими словами не разбрасывайся, за благодарность и спросить потом могут. А это, кстати, тебе и первое правило. Так, что там еще…, не груби охранникам, там голубки еще те, чуть слово, сразу дубинка. Дорогу лучше тоже никому не переходи, особо не светись и время пройдет быстро и беззаботно. Собственно все, располагайся.
Лиза вынула из-под робы синюю пачку сигарет. В одно мгновение, Вася, быстрым движением руки, отобрала пачку, улыбаясь новому приобретению.
— А вот и благодарность! — Смеясь, сказала Вася, — быстро схватываешь!
Вспомнив о том, что дорогу лучше никому не переходить, Лиза смерилась с утратой, щедро подаренных водителем сигарет.
Ноги быстро начали отдавать свое тепло полу. В надежде согреться, предварительно застелив койку, она села на нее, укутавшись в одеяло, что также повеселило ее сокамерниц.