Он поморщился, когда Йен без стука вошел в комнату.
— Милорд, кое-кто хочет вас видеть.
Дворецкий не стал бы беспокоить его без веской причины, особенно после того, как Дункан отдал приказ не тревожить его.
— Кто?
— Генри Малмейн, милорд.
Дункан едва удержал себя от того, чтобы закатить глаза.
— Впусти его.
Дворецкий кивнул и царственно повернулся к двери.
— Йен?
Дворецкий обернулся.
— Да, милорд?
— Никаких закусок. В мои планы не входит долгий разговор.
Лицо Йена осталось непроницаемым, но в глазах заискрилось озорство.
— Да, милорд. — Генри был напыщенным придурком, а когда приходил в этот дом, то относился к дворецкому с едва скрываемым презрением. Во времена отца Дункан ничего не мог с этим поделать. Однако теперь он намеревался искоренить подобное поведение со стороны всех своих родственников, Малмейнов, ведь Каллен был уже мертв. Для Дункана Йен был членом семьи, точка.
Вскоре Генри проводили в библиотеку. К тому моменту Дункан разместился за массивным с декоративной отделкой столом, вынуждая кузена подойти ближе. Это было небольшое проявление превосходства, которое позабавило бы Джейдена и Мойру, если бы сейчас они находились в комнате. Дункан мог даже представить это: Джейден, прислонившийся к краю стола и демонстрирующий раздражающее пренебрежение, а рядом с ним стоит Мойра, в ее зеленых глазах пылает любопытство и тот уникальный огонь, который присущ лишь ей. Дункан оттолкнул образ, когда Генри приблизился к столу.
— Кузен.
— Дункан. — Генри улыбнулся, но его серые глаза, такие же, как у Дункана, остались холодными.
Дункан ждал.
Улыбка Генри увяла. Мужчина сощурил глаза, лукаво усмехнувшись.
— Милорд.
Дункан кивнул.
— Садись, Генри. — Он подождал, пока Генри сядет, отчаянно желая, чтобы его пара и лучший друг были здесь. — В чем дело?
— Вся семья очень обеспокоена. И ты это знаешь. Они хотят, чтобы Данны были наказаны за убийство Каллена и Кейтлинн, и спрашивают, почему этого до сих пор не произошло.
Дункану с трудом удавалось держать себя в руках. Это был уже третий визит Генри, третье требование, чтобы Данны заплатили долг, который не должны платить. Вина лежала исключительно на плечах Каллена и Кейтлинн, но большинство Малмейнов отказывались это признавать. Их представитель, Генри, позаботился о том, чтобы Дункан тоже об этом знал.
Теперь же Дункан собирался озвучить свой окончательный ответ так, чтобы даже Генри не мог неправильно истолковать его.
— Не существует никакого долга, который должны заплатить Данны. — А вот Малмейны, с другой стороны, только начали расплачиваться за преступления, совершенные Кейтлинн.
Он заметил, как Генри, продолжая улыбаться, стиснул зубы, его выдало быстрое напряжение мышц челюсти.
— Данны убили нашего лорда, твоего отца. Дункан, нужно почтить его память.
— Его память уже почтили, Генри. — Дункан откинулся на спину кресла и начал загибать пальцы. — Кейтлинн и Каллен устроили заговор и похитили Шейна Данна. Они похитили и пытали Руби Холлоуэй, жену Лео Данна. Именно Кейтлинн, а не Лео, убила моего отца.
— А кто убил Кейтлинн?
Ах, вот в чем загвоздка, не так ли?
— Я.
— Ты имеешь в виду, что это сделал твой любимчик вампир.
Настала очередь Дункана стиснуть зубы. Джейден не заслужил такого отношения членов клана. Ни единым своим действием.
— По моему прямому приказу.
Генри махнул рукой.
— Тем не менее, смерть Кейтлинн — это результат отказа Данна соблюдать брачный контракт. Если бы Лео Данн просто исполнил свой долг, то ничего бы не случилось.
Дункан не был в этом так уверен. Лео ясно дал понять, что не заинтересован в выполнении контракта с самого начала. Дункану казалось, что Лео уже был пойман в ловушку симпатичной малышкой Руби, когда они обратились к нему, и никакие уговоры не смогли бы заставить его передумать.
— Шейн Данн, возможно, выполнил бы контракт, если бы мы нашли к нему верный подход.
Дункан поднял руку, чтобы остановить возражения кузена. Ни для кого не секрет, что межвидовой брак был неприемлем для голубых кровей семьи Малмейнов. Необычная сила Шейна делала его менее привлекательным в глазах Сидхе, хотя Дункан не мог понять причин. Способность создавать объекты из воздуха? Как это можно не ценить?