И вот он пришел, его темные глаза искрились, и тогда она действительно поняла, что с ним все в порядке.
Они договорились встретиться с новым лордом Малмейнов ночью из-за восприимчивости вампира к солнечному свету; вежливость, которая не осталась незамеченной Джейденом. Вампир выглядел довольным, увидев ее, блеск в его темных глазах, казалось, был вызван исключительно ее присутствием. Темные волосы и загорелая кожа, которая не побледнела с тех пор, как его обратили, выдавали в нем коренного американца. Ее живот чуть сжался, а дыхание участилось. Каким-то образом она поняла, что вампир пришел только для того, чтобы забрать ее. Любовь, которая исходила от него, ослабила ее страх перед мужчиной в лимузине, новоиспеченным лордом клана Малмейнов и бывшим женихом ее матери. Несмотря на заверения Лео, будто новый глава клана Малмейнов пришел не для того, чтобы требовать кровавый долг, она все еще чувствовала, что его появление в их жизни изменит все навсегда.
Дункан вышел из лимузина и доказал, что она была права.
— Возможно, нам стоит проверить теорию. Посмотрим, правда ли то, во что я верю. — Дункан с улыбкой приподнял ее лицо.
Мойра моргнула, воспоминание о лице Джейдена, когда Дункан наклонился к ней, исчезло из ее сознания. Вампир выглядел ошеломленным, даже… уязвленным? Но затем лицо Дункана вытеснило тьму, а выражение восторга и удивления на его лице заставило ее сердце биться чаще. Он поцеловал ее, и больше ничего не имело значения.
Пропала ее семья. Исчезло поражение Малмейнов, которые сделали все возможное, чтобы уничтожить Даннов. Только присутствие Джейдена продолжало затрагивать ее чувства.
Мысли о нем все еще были в ее голове.
Она подавила дрожь беспокойства при мысли о вампире. Мойра была практически уверена, что Дункан был ее истинной парой. Она не должна была думать о соблазнительном вампире. Она облизнула губы и снова почти ощутила его вкус.
— Возможно, так и стоит поступить.
Дункан наклонился к ней, прижимаясь к ее устам. Она улыбнулась ему в губы, ожидая, когда лорд Сидхе возьмет то, что он так явно считал своим.
Он играл с ее ртом, дразня легкими поцелуями, которые заставляли ее желать большего. Когда он раздвинул ее губы, то Мойра уже до смерти желала попробовать его на вкус. Он погрузился внутрь, предлагая ей пряный вкус Сидхе, и Мойра приняла его и потребовала большего.
Дункан дал ей это. Он притянул ее в свои объятия и углубил поцелуй. Его вкус взорвался на ее языке, пронзая девушку страстью и желанием, вынуждая ее извиваться на кожаном сиденье.
«О, да».
Это он. У нее больше не осталось никаких сомнений.
Дункан Малмейн должен был принадлежать ей.
Так почему же ее мысли опять вернулись к вампиру, которого они оставили? Какая-то маленькая часть ее знала, что он страдал, но она не знала, по какой причине. Если бы это была физическая боль, то Мойра приказала бы Дункану развернуть лимузин, наплевав на последствия.
Но что-то причинило боль сердцу Джейдена прежде, чем он разорвал их слабую кровную связь. Было ли это осознание того, что Дункан нашел свою истинную пару и приступил к Заявлению? Неужели он ревновал к тому, что ему придется разделить привязанность названного брата?
Мойра не знала. Она лишь надеялась, что причина, по которой страдал Джейден, скоро уйдет. Ей не нравились мысли о его страданиях. Вообще не нравились.
***
Дункан был в восторге. Он нашел свою истинную пару, единственного человека, которого Вселенная создала только для него. Выяснить, что она была потомком женщины, с которой у него заключен брачный контракт, было иронией судьбы.
Дункан не мог поверить в свое счастье. Все, что делало Эйлин Данн такой красивой женщиной, присутствовало и в ее дочери, но было более утонченным, отточенным, закаленным ее внутренним огнем. Впрочем, Эйлин тоже была великолепна, в ней была нежность, которую никто не мог отрицать.
Что бы ни говорили другие, она была достойной парой для своего мужа, лепрекона. Дункан был очень рад, что все сложилось именно так. Если бы они заключили брак по расчету, как того желали их семьи, то оба были бы несчастны. Ему нужен был кто-то, кто держал бы его в тонусе, а Эйлин была для этого слишком мягкой. Ее мягкость мотивировала ее мужа, Шона, сглаживала его дикий нрав. Они идеально подходили друг другу во всех отношениях.
Ее дочь, с другой стороны, была действительно потрясающей, с нежностью матери в глазах и позицией воина отца. Едва Дункан покинул лимузин, он почувствовал, словно получил удар в живот.