- Вся эта история слишком дурно пахнет.
Амелия раздражённо пожала плечами.
- Мне было бы весьма интересно познакомиться с владелицей алмазной копи в Новом Южном Уэльсе, - медленно произнёс Хьюго.
Амелия сердито посмотрела на него:
- Незачем вам с ней знакомиться, Хьюго! Если вы хотите, чтобы жизнь Томаса устроилась, возвращайтесь в Йоркшир! Я не желаю, чтобы из-за вашего вмешательства наша семья упустила такой лакомый кусок.
- Я так понимаю, что она сегодня здесь.
Помедлив, Амелия с драматическим видом покачала головой:
- Нет-нет, она не приехала.
- Должно быть, это та невысокая темноволосая девушка, которую Томас пытался спрятать от меня среди танцующих?
- Нет, нет, нет! Это вовсе не она, а совсем другая девушка!
Хьюго улыбнулся. Её лихорадочное отрицание подтвердило его подозрения.
- Думаю, мне, как единственному мужчине, являющемуся родственником Томаса, полагается, по крайней мере, познакомиться с этой девушкой.
Он шагнул к двери.
- Хьюго, я запрещаю вам приближаться к этой девушке, вы слышите меня? – завопила Амелия. – Вы всё испортите!
Глава 2
Перевод - Кеану
Редактура - Москвичка
Вычитка - Фройляйн
– Мисс Синглтон.
Кит подскочила и поспешно обернулась. Это был как раз один из тех нелепых случаев, когда, отвлекаясь, она забывала, что теперь её имя мисс Синглтон.
Высокий темноволосый джентльмен стоял подле неё и разглядывал, задумчиво хмурясь. Мужчина с выразительным взглядом, тот самый, которого она заметила раньше. О боже! Вблизи незнакомец казался ещё более внушительным. Крупнее. Таинственней. Суровее. Он изучал её со странной смесью холодного любопытства и отстранённости.
Сердце Кит забилось быстрее. Она сглотнула.
Серые глаза холодно встретили её взгляд. От ощущения дежавю её пронзила дрожь.
Кто он? Почему так на неё уставился? Откуда-то её знает?
–Окажите честь потанцевать со мной, мисс Синглтон?
Это была не просьба, а грубо высказанный высокомерным и не терпящим возражений тоном приказ. Кит это не понравилось. Она вздёрнула подбородок и, высокомерно вскинув брови, окатила джентльмена ледяным взглядом. Она не допустит общения ни с кем, кто не был ей представлен.
– О да, конечно она потанцует, – ответила за неё «тётя» Роуз. С опозданием Кит поняла, что Роуз, должно быть, представила их друг другу, вот только сама Кит это как-то упустила. Роуз улыбнулась, одобрительно кивнула Кит и поплыла в направлении комнаты для игры в карты.
Кит молча протянула танцевальную карточку. Склонив темноволосую голову, незнакомец принялся небрежно вписывать своё имя, которое Кит попыталась незаметно разглядеть, но безуспешно. У него были большие, широкие ладони с длинными, красивыми пальцами. Как ни странно, в нескольких местах Кит заметила шрамы и порезы. Лондонские джентльмены заботились о своих руках с особой тщательностью, некоторые имели почти такую же нежную кожу, как у Кит, на самом деле даже нежнее: ведь её-то руки знавали тяжёлую работу.
Интересно. Складывалось впечатление, что этот человек из тех, кто выставляет напоказ свои недостатки, нет, не то чтобы выставляет напоказ, казалось, что он к ним безразличен. Или мнение других оставляло его равнодушным?
Кит немного отклонилась назад и позволила себе скользнуть по нему взглядом.
Он Вокруг него витала аура одиночества. Он не тратил усилий на светскую беседу. Просто потребовал у неё танец. Либо этот человек немного стеснителен, либо непозволительно высокомерен.
Внезапно он полоснул по ней взглядом, как будто бы знал, как внимательно она его изучала. Он бесконечно долго и пристально смотрел ей в глаза, а потом опустил взгляд обратно на карточку. Кит изо всех сил старалась не покраснеть. Кем бы он ни был, он был не из тех, кто стесняется женщин.
У него были серые глаза. Правда, такой серый цвет можно было бы назвать, скорее, почти что синим, хотя это, наверное, казалось из-за тёмно-синего фрака, великолепный крой которого подчёркивал столь же великолепную линию его плеч.
До этого Кит не приходилось видеть такие плечи у лондонского джентльмена. Подобно китайским мандаринам, или турецким пашам, или представителям высшей касты Индии и Явы члены английского высшего общества прилагали усилия, чтобы казалось, будто у них никогда не возникало надобности поднять что-либо тяжелее ложки, правда, ложки золотой или серебряной.