Кит хихикнула.
– О, да, – прошептала она с мелодраматическим подвыванием. – Я выпытаю тайну сокровищницы у наивного, ничего не подозревающего кузена Джорджа, вернусь сюда тёмной ночью и украду фамильные ценности. И навсегда скроюсь с последним ударом часов в полночь.
– Хм, – кашлянул он.
Мистер Девениш несколько мгновений озадаченно смотрел на неё, будто пытаясь определить, развлекалась ли плутовка, дразня его, или затеяла двойную игру и пыталась сбить его со следа, делая вид, что шутит.
Кит нахально подмигнула.
Суровый стальной взгляд немного смягчился.
– Да вы негодница, мисс, – произнёс Хьюго строго, но губы предательски дрогнули. Затем лицо снова закаменело в осуждении. – Вы понятия не имеете, с какой опасностью заигрываете. Но знайте, я за вами наблюдаю. Вы, конечно, не приняли близко к сердцу то, что я сказал вам ночью…
Не приняла близко к сердцу? Разве могла она не принять близко к сердцу слова, навсегда ставшие частью её существа. Кит никогда не забудет, как он выпалил прерывистым, нежным, хриплым, требовательным голосом. Выходите за меня замуж.
– Повторяю, вас повесят, если поймают!
Кит зарделась:
– Ах, это.
– Именно, мисс! И я не позволю вам дальше рисковать. Ваша шейка слишком красива для петли.
Кит пожала плечами и неспешно двинулась к следующему портрету. Конечно, её пугает возможность попасться. Она же не дура. И с самого начала понимала, что исполняя обещание, данное отцу, ставит свою жизнь под угрозу. Но она сдержит слово, и будь, что будет. Она смолоду научилась рисковать и не отступать перед опасностями, привыкла жить под угрозой топора. Оказавшись перед выбором: существовать под гнётом страха перед будущим или жадно хватать каждый радостный момент из настоящего, Кит вслед за отцом выбрала последнее.
Хьюго сжал кулаки. Он редко, став взрослым, ощущал такое бессилие. Он привык согласно собственному разумению направлять ход событий и судьбы окружающих. Привык, не раздумывая, защищать своё и своих. Он защищал свой дом, свою собственность, людей, работавших на него, и даже, по-своему, его неблагодарных родственников. Но никогда никого он не хотел – нет, не чувствовал себя обязанным – оберегать больше, чем мисс Кит Синглтон.
Он никогда не встречал кого-то, более нуждающегося в защите.
Он никогда не встречал кого-то, с таким безрассудством устремляющегося навстречу гибельной опасности.
И всё ради нескольких побрякушек. Что в них влечет её с такой необоримой силой, заставляя снова и снова рисковать жизнью в этом смелом, дерзком, безумном маскараде?
Хьюго крепче сжал кулаки и хмуро уставился на предка Синглтона.
Но зачем? Он же предложил купить ей все безделушки, какие только душе угодно. Но она отмела щедрое предложение сразу, без размышлений, вот чертовка! А что хорошего в деньгах, если не можешь уберечь девушку, которую лю… Хьюго осёкся от неожиданной мысли.
Беда в том, что мисс Кит Синглтон слишком категорично отвергала его. Снова и снова. Он и вообразить не мог, что когда, наконец, решится на брак, избранница откажет, ни секунды не раздумывая.
Это было больше, чем разочарование, это было...
Она не хотела его денег. И его защиты. И его имени. Я не для таких, как вы.
Она не собиралась за него замуж. Не собиралась иметь с ним каких-либо отношений – даже на срок, за который он убедился бы, что она в безопасности. И счастлива.
Он отчаянно нуждался в том, чтобы увидеть её благополучной и счастливой. Всё бы отдал, на что угодно решился бы ради её благоденствия.
Но Кит весьма недвусмысленно дала понять, что ничего не примет от субъекта вроде Хьюго Девениша.
Слишком горькая пилюля, чтобы проглотить.
Под руководством кузена Джорджа осмотр продолжался, но длинные занудные лекции по поводу каждой очередной картины наводили на Кит тоску. Она тихонечко отделилась от группы и двинулась вперёд. Так называемый Большой зал представлял собой длинную узкую немного пыльную комнату, которую, по-видимому, редко посещали. В солнечных лучах, проникавших сквозь высокие узкие окна, танцевали золотые искорки. Покинув группу у портретов времён царствования Генриха VIII, Кит мерно торила путь к дням нынешним.
Позади стих монотонный голос кузена Джорджа. Эхом разносился звук шагов по дубовому паркету.
Кит брела вдоль череды портретов, разглядывая картины с вежливым интересом. Какими были эти люди? Оказалось действительно увлекательным сравнивать фасоны их нарядов, ткани, причудливые головные уборы, парики и прически. Она обращала внимание на вещи, составлявшие гордость хозяев: золотые часы, изображённые с особой тщательностью, драгоценности, впервые увиденные на чопорной и горделивой невесте, а затем, столетие спустя, украсившие молодую жену праправнука. Кстати, как кузен Джордж и говорил, нельзя было не заметить преемственность некоторых фамильных черт...