А чем заниматься старику на пенсии? За садом ухаживать, дом ремонтировать, в мастерской работать, в свободное время телевизор смотреть – ответил бы Леонид.
Автомобиль, подпрыгивая, петлял среди кустов.
– Метрах в ста слева, – предупредил мальчик.
– Угу, – Леонид кивнул.
Проехали метров пятьдесят, вдруг старик затормозил. Вокруг спереди машины разросшиеся плотной стеной кусты преградили дорогу.
– Дальше пешком, – сказал Леонид. Теперь кивнул Петр.
Оставшиеся пятьдесят метров прошли, продираясь через плотные заросли, правда с небольшими прогалинами. Наконец Петя увидал Вадима.
– Вот они, – указал он.
– Вижу.
Вадим услышал шорох шагов и обернулся навстречу им. Он вопросительно посмотрел на Петра и недоуменно на Леонида.
– Ассистент? – бесстрастным голосом заговорил мальчик. – У вас все в порядке?
– Ну… да, – колеблясь, ответил Вадик. – Врач… кажется с ним все в порядке… – он указал на кусты за его спиной. – Там сидит.
– Так понимаю Игорь с ним?
– Ну а где же ему быть.
Петр развернулся к Леониду.
– Пойдемте, заберем их.
Через пару минут друзья благополучно переместились из кустов в салон грузовичка. Врач удобно разместился на двух задних сиденьях, с ним рядом, но сидя – Игорь. Мальчик сел вперед. Леонид запустил двигатель и резко стартовал, выбросив в воздух столб песка и пыли.
Ехали молча – сил на разговоры не осталось совсем.
Глава 6
Люба в числе немногих возвращалась со съемочной площадки. Был ясный звездный вечер, на краю горизонта сияла почти полная желтая луна. Свет уличных фонарей не перебивал мерцание звезд, и неземная, притягивающая красота сверкающих россыпей завораживала, восхищала и даже немного устрашала. Необъяснимое, тревожное чувство овладело Любой, пока она разглядывала небосвод с навернувшимися на глазах слезами. Невольно в уставшей голове возникали мысли о вечном, недостижимом, безграничном космосе, его просторах, на которых разбросаны галактики, туманности, звезды и планеты, о постоянном движении в пространстве и времени, о жизни.
До вагончиков довезли на микроавтобусе. Когда последний пассажир вышел из автомобиля, тот, печально скрипнув и обдав Любу выхлопом, умчался обратно. На улице после дневной жары было зябко. От чуть слышного ветра шуршали листья на редких деревьях. Попрощавшись, все разошлись по комнатам.
В вагончике тоже было прохладно. Свет пары ярких светодиодных ламп хорошо освещал единственный ночлег: кухонный уголок, шкаф, полки, одноместную кровать, – убранство довольно небольшое.
Люба поставила эмалированную кастрюлю с ужином на пожелтевшую, облупившуюся электрическую плиту, на которой к тому же отсутствовала пара–тройка кнопок, включила более–менее сохранившийся электрочайник и принялась собирать вещи в душевую. На электронном будильнике, висевшем над выходом из вагончика, доходило 57 минут одиннадцатого. Холодало, и Люба включила обогреватель. Чайник вскипел, ужин согрелся, и Люба, закутавшись, вышла из домика и отправилась в душевую.
Где–то через семь–восемь минут чистая, умытая, освежившаяся Любовь, причесавшись и собрав свои вещи, выскочила из душевой и побежала обратно в вагончик, куда она вернулась только через полчаса.
Задержало ее необычное происшествие. Топая по дорожке, Люба осматривалась кругом – мало ли что. В приглушенном под фонарями свете она прошла половину пути по выхоженной тропке и свернула к своему домику на колесах.
Глава 7
Внезапно обычная осторожность сменилась чувством тревоги, опасности, какое бывает, когда кто–то во тебе и одиночестве не один. «Это все кажется, – думала Люба, – от усталости». Она глубоко вздохнула и замерла в нескольких десятках шагов от своего вагончика. Свет пропавшего позади фонаря больше не слепил ей глаза, и она своим обостренным от чувства небезопасности здоровым зрением заметила некоторое движение на поляне за вагончиком. Поборов свой страх, Люба, волнуясь, быстро провела взглядом по поляне и на границе темного горизонта и такого же темного неба встретилась взглядом с другими глазами, следившими за ней. С парой живых глаз, в которых горели искорки разума.
Сердце Любы сжалось, возникшие в голове крики о помощи застряли в горле. Она сделала осторожный шаг назад, попятились и бросилась прочь от внезапно налетевшего порыва холодного воздуха.
Пять секунд, и Люба стояла на пороге вагончика, в котором ночевал Иван. Три коротких нервных удара в дерево входной двери – за окном загорелся свет, послышались шаги и звук открывающихся запоров.