Fontana della palla (Фонтан «Пушечное ядро»), Рим.
Воззрения Макиавелли – это для Эволы выражение титанической идеи: захват власти и удержание власти с помощью определенных приемов, «техники власти», не связанные с высшей идеей. Сегодня тоже массово говорят о «макиавеллистичеcкой» политике, когда хотят сказать о бессовестной политике без идеалов или ценностей. Это несколько несправедливо и не учитывает, что Макиавелли, который не являлся дворянином, а всю свою жизнь был, собственно, государственным чиновником, написал очень удачное, ясное и проницательное исследование, которое посвящено также и военному делу. То, что Эвола критикует в его произведении, это банальные соображения получения пользы, которым, согласно Макиавелли, должен следовать правитель. Как раз этому принципу непримиримо противостоит тот Благородный дух как основной духовный принцип. Справедливо заметить: речь здесь идет о двух духовных принципах, которые должны были определять действия правителя. Если с исторической точки зрения рассматривать именно ту эпоху, в которой жил Макиавелли (эпоху Возрождения), то и в ней наряду с действиями согласно принципам Макиавелли можно также найти примеры влияния Благородного духа. Как исторический пример я хотел бы привести императора Максимилиана I (1459-1519), который очень четко ориентировал свое правление и исполнение власти на имперскую идею узаконенной самим Богом империи и не отказывался поэтому – вопреки многим политическим соображениям – от этой идеи, хотя она часто мешала политике расширения владений династии Габсбургов. Идея императора как semper augustus (вечный покровитель империи) была для Максимилиана, наверное, весьма значительной мотивацией, и здесь можно наблюдать влияние кратко описанного Эволой Благородного духа. На это влияние указывает также тот факт, что Максимилиан, который через брак вошел в бургундскую династию, и на него очень сильно повлияла весьма плодотворная в культурном отношении бургундская феодальная культура, был увлеченным покровителем и участником позднесредневековых рыцарских турниров, и уже рано его называли «последним рыцарем». Максимилиан также подхватил и трансформировал орденскую идею. Даже рыцари бургундского Ордена Золотого руна [ср. примечание к слову «орден»] представлялись императору Максимилиану, рано осознавшему значение ландскнехтов и их воинских формирований в сражениях позднего средневековья, как «орден ландскнехтов». Этот орден должен был освободить ландскнехтов от их пребывания в статусе наемников и с помощью основного идейного принципа и орденской структуры под руководством Максимилиана связать их с имперской идеей [Ср. Гюнтер Франц: О происхождении и обычаях ландскнехтов, в: MIÖG 41 (1953). стр. 79-98]. Но с другой стороны Максимилиан был также беззастенчивым властным политиком, действующим с позиций силы, который был готов подвергать достигнутое им большому риску и охотно менял союзы, если это оказывалось политически выгодным. В этом смысле можно объяснить также политику бракосочетания габсбургского императора, которая увеличивала власть и богатство дома Габсбургов, однако, в конечном счете, оказала на империю в определенном смысле отрицательное воздействие (макиавеллистичеcкая позиция).
© Публикация и редактирование текста, послесловие, краткая биография, Зиглинг (июль 2006 года). Специально для Немецкой рубрики Велесовой Слободы. Перевод с немецкого: 2012 год.
Филиппо Сгарлата: Плуг под защитой меча (XXI Биеннале современного искусства, Венеция, 1938 год).