- Неродная дочка, а повела себя точь-в-точь как твоя шлюха-жёнушка.
Это была последняя капля. Райан резко сорвался с места, выхватил из складки сапога средних размеров кинжал, замахнулся и остановился лишь в половине дюйма от шеи противника. Дезмонд не был уверен, что Райан остановится. Судя по всему, какое-то шестое чувство подсказало Райану, что ему в правый бок смотрит лезвие другого кинжала, который был зажат в левой руке Дезмонда. Будучи левшой, у Дезмонда вряд ли получилось бы дотянуться до шеи противника в подобной ситуации, поэтому он направил лезвие в наиболее уязвимую область тела. Пару мгновений наёмники стояли в этой причудливой позе. Никто и не подумал о том, чтобы их остановить.
- Не смей говорить об этом, паскуда, - почти прошипел Райан, испепеляя соперника взглядом.
- Тогда и сам прикуси язык, сучий выблядок, - не уступал Дезмонд.
- А НУ-КА ПРЕКРАТИЛИ!!! - раздался громкий женский голос. - НИКАКОЙ ПОНОЖОВЩИНЫ В МОЁМ БОРДЕЛЕ, УБЛЮДКИ!!!
Наёмники практически одновременно отошли друг от друга и спрятали своё оружие. Райан напоследок зло зыркнул в сторону соперника, накинул кожаную куртку, явно недавно купленную, и вышел на улицу. Дезмонд устало вздохнул и стянул с себя плащ. В борделе было слишком жарко для него. Посмотрев на лестницу, ведущую на второй этаж, на самом верху наёмник увидел владелицу этого заведения. Это была строгого вида женщина чуть старше сорока. Надо отдать ей должное, уродиной она не была. Наверняка в ближайшую алхимическую лавку заглядывает чуть ли не каждый день.
Дезмонд опустил глаза и отвесил ей поклон. Он не был приверженцем этих приличий, но знал, что это хотя бы чуть-чуть расположит хозяйку в его сторону. Женщина снисходительно посмотрела на «сороку» и мотнула головой в сторону комнат на втором этаже. Она прекрасно знала, к кому он пришёл. Наверное, все местные девочки это знали. Однако Дезмонд не стыдился этого.
Поднявшись на второй этаж, наёмник увидел открытую дверь. Возможно, она была открыта вовсе не для него, но он всё же направился туда. Заглянув внутрь, он понял, что не ошибся. На пышной, красивой кровати сидела Веснушка. Услышав скрип половицы, девушка обернулась. Дезмонд не мог объяснить самому себе, почему именно эта девчушка так сильно запала ему в душу. Не то, что бы он любил молоденьких, как утверждает Райан - по крайней мере, это никогда не проявлялось в полной мере. Напротив, Дезмонд находил, что многие девушки из этого же борделя были гораздо красивее Веснушки. Но что-то манило его к ней.
Девушка встретила своего постоянного клиента с обычным выражением лица. Оно не было обречённым или несчастным. Оно было просто обычным. Её симпатичное личико, усыпанное едва заметными веснушками, не выражало ни единой нотки протеста. Быть может, она просто привыкла. Дезмонду было всё равно. Пока эти большие, карие глаза смотрели на него чистым взглядом, он мог существовать дальше. Это миниатюрное, прекрасное тело не принадлежало ему. По сути, оно никому не принадлежало, кроме хозяйки борделя. Вся эта чистота взгляда, все плавные движения, даже каждая веснушка принадлежали этому месту.
Девушка скрестила свои стройные ноги и слегка улыбнулась. Что происходило в её голове? Ответа на этот вопрос не знал никто, даже хозяйка. Но кому было до этого дело? В свои тринадцать лет Веснушка уже была проституткой. Никого не интересуют мысли и чувства этих девушек. Всем интересно лишь то, сколько времени она способна обслуживать клиента без отдыха. Был ли таким Дезмонд? Безусловно. Чем он отличается от других? Разве что тем, что посещает лишь одну проститутку. Дезмонд кинул плащ на стул и принялся стягивать жилет. Этот день заканчивался как нельзя лучше.
***
Ветер сильно завывал, заставляя снежинки кружиться и, порой, даже колоть лицо. Но Райан этого не замечал. Он не чувствовал даже холода, который грозил заморозить внутренности. Незастёгнутая куртка развевалась на ветру, хлопая наёмника по бокам. Райан дышал очень глубоко, выпуская изо рта густые облака пара, слегка согревавшие лицо. Он дошёл до ближайшей скамьи и опёрся руками на её спинку.
Его состояние нельзя было передать словами. Райан чувствовал, что на сей раз не удержит все свои чувства в себе. Он пытался запихнуть их подальше, пресекал любые попытки выплеснуть переживания наружу, но понимал, что близок момент, когда он сорвётся.