В соседней комнате послышались шаги. Я отодвинулся, думал, что это ко мне.
Но нет, шаги отодвинулись обратно. Потом снова придвинулись. Кто-то ходил туда-сюда по комнате. Сердито стучал каблуками.
Это, конечно же, Томский. Оказывается, купец тот еще скандалист и крикун.
— Вот почему этот мальчишка так нахально смотрел! — кричал он. — Сосунок чуть не опозорил меня при всех! Хорошо, что я сдержался. Евдокимов на меня смотрел, как на идиота!
Ага, это он про меня. Понял теперь, наконец. Я снова огляделся. А здесь очень хорошая позиция, чтобы подслушивать. Правда, если кто-то зайдет, меня сразу засекут.
Поэтому я вернулся к двери гостиной. Закрыл на замок. Повернулся обратно к двустворчатым дверям. Снова подошел. Посмотрел на двери.
Томский продолжал кричать за дверью. Потом послышались звуки оплеух. Дело запахло жареным. Хотя, для меня это выгодно. Послушаю, о чем идет речь.
— Ваше степенство, как же теперь быть? — это уже вкрадчивый голос управляющего. В присутствии Томского он уже другой, мягкий и елейный. — Получается, что мальчишка Горский уже знает про нашу группу? Кто он такой вообще? Откуда такая осведомленность о наших делах?
Молчание. Потом снова Томский:
— Ну, что ты молчишь, сволочь? Отвечай давай, откуда он все пронюхал? — это он Митяю. — Опять ты проболтался?
Снова молчание. Потом Митяй неуверенно просипел в ответ:
— А кто же его знает? Меня у Лунина какой-то закутанный спрашивал. Только глаза видно. Синие.
Шаги снова возобновились. Но не быстрые, а задумчивые.
— Синие, говоришь? А ведь у Горского тоже синие… Это что же получается? Горский и есть тот вор, про которого твои люди рассказывали? Как там его, Тень то есть.
Ну вот, наконец-то дошло. Я подобрался ближе к двери. Сейчас начинается самое интересное. Разговор выходит на новые обороты, когда наружу может вылезти то, что я не знаю. Они уже подтвердили, что имеют контакт с группой.
Главное, держать ухо востро. Не упустить, когда он скажет самое главное. Сейчас надо просто узнать, когда и где произойдет встреча с группой Красного Хаоса.
Если они этого не скажут, то придется пустить в ход кулаки Рита. Выбить нужные сведения. Сейчас хотя бы узнать, обладают ли они нужными знаниями?
— Получается, что так, ваше степенство, — подтвердил управляющий. — Получается, что это он и узнал насчет нашей переписки с комитетом. Вот только как он смог разобраться в шифре? Там же сам черт голову сломит.
Они снова замолчали. Видимо, пытались понять, как я расшифровал тайнопись.
— Черт его знает, как он это сделал, но факт остается фактом, — сердито сказал Томский. — Этот щенок сделал это. Сам дьявол ему помог. Или это опять сделал ты, идиот рябой?
Видимо, он снова наехал на Митяя. Тот опять промолчал, но потом прохрипел:
— Ваше степенство, с чего бы это? Я вообще не ведаю про ваши писульки. Как я мог рассказать? Я только и знал, что людей отправлять. Я же не виноват, что они этого Тень встретили. Совершенно неожиданно.
По большому счету, это действительно так. Бедолага Митяй совсем не при делах. Его люди все сделали правильно.
Это я утащил конверт. Расшифровал записку. Потом забрался к Кошкину. Там тоже обезвредил людей Митяя. Устроил за ним погоню. Наконец, загнал в угол.
— Этот щенок Горский совершенно невыносимый, — пробормотал Томский. — Что же с ним сделать? Эх, попался бы он мне. Собственными руками придушил бы гаденыша.
Я скромно промолчал. О том, что нахожусь рядом. Это было бы слишком бесцеремонно. Не хочу вмешиваться в беседу.
— Хотя, это ты запорол всю операцию, Митяй! — Томский снова заорал. — Что мы теперь скажем людям? О том, что акция оказалась под угрозой? Придется тебе взять ответственность! Мы теперь не сможем получить такую прибыль. На которую рассчитывали. Эх, вот дьявольщина! Какая дьявольщина!
Да, я тоже за вас переживаю. Но пока что нет никакого смысла. Ничего не получается. Они болтают о чем угодно, но только не о деле.
Вот проклятье. Я посмотрел на окно. Можно выбраться отсюда и позвать Рита. Я ведь сказал ему оставаться на стреме.
Но потом я передумал. В соседней комнате снова заговорили. На этот раз гораздо интереснее.
— Так что будем делать? — спросил Томский. — Где этот идиот Лунин, так и не объявился, получается? Заварил кашу, а сам смылся с концами. А мне теперь расхлебывать. Как теперь быть? Этот Горский сидит на хвосте. Как быть? Продолжать акцию или отложить? Если отложим, комитет будет очень недоволен. Они хотят провести все одновременно. Моя концессия на поставку леса в Англию и добычу угля, пароходство и кожевенная фабрика, все пропало! Все мои капиталы под ударом! И все из-за какого-то идиота! Ну скажи, Митяй, как так можно было? Что ты на меня смотришь? Ведь все хорошо было. Все шло своим путем. А ты залез туда своим ишачьим рылом и все испортил. Ну как так, Митяй? Ишак ты рябой.
Не сказать, чтобы я с интересом ждал ответ Митяя. Ответ преступника и бывшего вожака шайки не особо все менял.
Больше интересовали монологи Томского. Он неплохо так болтал и рассказывал о своей деятельности. Глядишь, в самом деле поведает что-нибудь полезное и интересное.
Но монологи закончились. Вместо монологов раздался хрип. Сильный и протяжный.
Я прислушался. Что это такое, черт подери? Как будто кому-то не хватает воздуха. Что там творится?
Затем хрип закончился. Звук падения тела на паркетный пол. Эге, а ведь это что-то не совсем ординарное.
Я обернулся. Думал снова убежать. Но в соседнем кабинете воцарилась тишина. Только через некоторое время я услышал прерывистое дыхание.
— Ну что, наигрался? — это голос управляющего. Опять строгий и без всякой почтительности. — Мог хотя бы предупредить, что собираешься делать. Какой же ты болван, Щедровитый.
Снова молчание. Потом хриплый голос Митяя:
— Я вовсе не идиот. И это не я виноват в том, что Горский все узнал.
Он говорил с обидой в голосе, как ребенок, у которого отобрали игрушку. Управляющий ответил с усмешкой в голосе:
— Да что ты говоришь? Ты разговариваешь с трупом? Или ты оставил его степенство в живых? Я даже отсюда вижу, что он не дышит. Из твоих рук трудно выбраться живым.
Наверное, Митяй покачал головой.
— Нет, он сдох. Как теперь быть? Я все испортил?
Я думал, что управляющий задержится с ответом, но он нисколько не затруднился.
— Ну, ты причинил некоторые трудности, но все исправимо. Честно говоря, наш высокомерный глупый индюк уже давно приговорен к смерти и я все равно собирался его прикончить. Я бы даже сказал тебе спасибо, потому что наконец-то могу вздохнуть спокойно. Сколько лет служил я этому тупице, сколько помогал приумножить капитал, а он все-таки умудрился все испортить. Залез в бесполезные авантюры и все истратил. На самом деле, это его отец был гением коммерции, раз сумел вылезти из мещан в купцы и нажил состояние, а потом и дворянство. Вот уж кто был действительно умный и опытный делец. Правда, на сыночке природа отдыхала. Хотя, этот тупица всерьез мнил себя великим коммерсантом. Думал, может исправить свои просчеты в делах с помощью анархистов. Будто те дадут денег. Да та публика скорее руку отрежет, чем поделится хоть копейкой.
Он остановился перевести дыхание. Митяй осторожно спросил:
— Тогда в чем смысл, Лаврентий? Ваши заказчики не дадут денег? Или новый царь не отменит ваши долги?
Управляющий помолчал. Потом ответил:
— Нет, конечно. Я просто поведал эти сказки этому индюку, а он поверил. Кто сейчас простит долги? Конечно же, никто. Нет, просто смерть царя и других монархов вызовет потрясение на Лондонской бирже. А у меня уже заготовлены бумаги, чтобы сыграть на понижение. Мы бы заработали состояние. Полностью закрыли бы все долги, да еще и осталось бы с достатком. С очень большим достатком. На сотни тысяч. Правда, этот индюк все равно бы этого не увидел. Я уже убедил его оформить все имущество на меня по завещанию, якобы чтобы избежать тяжб с фискальной службой. Родственников у него близких нет, особо копать никто не будет. Он бы тихо умер во сне от яда. Но теперь придется оформить сердечный приступ. Хорошо, что семейный врач давно у меня прикормлен.