Уинни бросилась в объятия отца и тоже обняла его. Почувствовав, что внимание сэра Томаса приковано к ее гостю, девушка обернулась и посмотрела на Кенана.
– Папа, хочу представить тебе кое-кого. Этого джентльмена зовут Кенан Милрой. Мистер Милрой, мой отец – сэр Томас Бедгрейн.
Сэр Томас одной рукой еще обнимал дочь, словно защищая ее. Он подозрительно сверлил молодого человека своими яркими сине-зелеными глазами.
– Мистер Милрой, ваше имя мне кажется знакомым. Где бы я мог его слышать?
– Мистер Милрой боксер, папа.
– Если мужчина позволяет женщине говорить за него, он рискует попасть под ее каблук.
– Я никогда не прячусь за женские юбки, сэр.
Отец Уинни прищурился. Видимо, удовлетворенный тем, что увидел, он кивнул.
– Хорошо, хорошо. – Он с любовью еще раз обнял ее, прежде чем отпустить. – Выглядишь усталой, девочка. Почему бы тебе не пойти отдохнуть, а я пока поболтаю с твоим мистером Милроем.
– А-а… – растерянно протянула Уинни. Не в силах убедить отца не относиться к гостю как к бесстыдному поклоннику, она попыталась понять, как Кенан отнесется к ее уходу.
Милроя волновали не действия сэра Томаса. Он не ожидал другого от отца, стремящегося защитить свою дочь от незнакомого мужчины. Его беспокоила растущая легкость их общения друг с другом. Один лишь жест или взгляд – и он знал, что хотела Уинни, что чувствовала. Он сближался с ней, как ни с кем другим.
– Мисс Бедгрейн, – из уважения к отцу официально обратился к ней Кенан. Поцеловав ей руку и поклонившись, он добавил: – Воспоминания о встрече с вами украсят мои сны.
Поняв, что оба мужчины хотят, чтобы она ушла, Уинни бросила Кенану прощальный взгляд, предупреждая, что он сам будет отвечать за последствия предстоящего разговора. Глядя ей вслед, тот поймал себя на мысли, что снова понял ее без слов.
– Мистер Милрой, вы знакомы с садоводством?
Сэр Томас поднял совок и подсыпал в горшок земли.
– Нет, сэр.
– И я не был. Малышка Мэдди Уайман считает, что и опилки можно прорастить. Нужно только терпеливо и с душой заботиться о них.
– А я думал, нужны вода, солнце и удобрения. Много удобрений.
При этом замечании баронет поднял одну бровь. Фыркнув, он всадил совок в кучу земли.
– По правде говоря, я не отличу экзотической гортензии от сорняка. Да мне это и не надо. Сыновья мои за границей, одна дочь замужем, вот Мэдди и придумала, что мне нужно чем-то заняться, как она в своем саду.
– Уинни не замужем, – осторожно напомнил Кенан, ему не нравилось, что этот старый хитрый дьявол явно задумал выдать ее замуж.
Сняв фартук, сэр Томас махнул в сторону кресел с подушками.
– Да, моя Уинни загоняла всех кавалеров. Слишком разборчива, я так думаю. Унаследовала черты моей жены.
– Сочувствую вам, сэр.
Присев, Кенан между делом положил руку на стол, покрытый недорогой пестрой клетчатой скатертью. Он вдруг подумал, что по утрам в хорошую погоду семья, должно быть, собиралась за этим столом на завтрак. В доме, который он недавно купил, оранжереи не было. Разглядывая подвешенные корзины с папоротником и лесной земляникой, он думал о том, что неплохо бы завести растения в доме.
– Просто золото моя Уинни. Умная, талантливая. Слышали, как она играет на арфе? Нет? Отличный слух у девочки. И поет еще, хотя Ирен в этом лучшая из всех троих.
Кенан издал непонятный звук и задумался, зачем старик стал рассказывать ему о достоинствах Уинни. У него были нормальные чувства. Мужчина должен быть безумцем или влюбленным в другую, чтобы не хотеть ее. Интуиция подсказывала Кенану, что ее отец рассчитывал далеко не на внебрачного сына герцога. Поэтому Милрой откинулся на спинку кресла, догадавшись, что старик в конце концов удовлетворит его любопытство.
Ждал он недолго.
Вдруг стол вздрогнул от удара сильной руки. Он не встал. Его тело напряглось, и он был готов ответить, если человек напротив нападет. Кенан надеялся, что он сможет поладить с сэром Томасом миром. Вряд ли Уинни захочет поддерживать с ним отношения, узнав, что они с ее отцом разнесли оранжерею.
Возможно, сэр Томас почувствовал нетерпение Кенана или ему надоело играть в эту игру, потому что он не получил реакции, которой ожидал. Так или иначе, намерения почтенного джентльмена были ясны и серьезны.
– Знаете, какая еще моя девочка, мистер Милрой? – Бездонный взгляд выдавал его напряжение. – Честная. Она не лжет отцу. По крайней мере не лгала, пока не встретила вас!
Милрой чуть заметно улыбнулся. У Уинни были и другие секреты, помимо встреч с ним. Намекать об этом сэру Томасу было не выгодно: она ничем не будет ему обязана. Вместо этого Кенан спокойно сказал:
– Не секрет, что я встретил вашу дочь на балу у Ламли.
– И оскорбили ее. Да, это дошло до моих ушей и без помощи Уинни. У нее есть гордость. Зачем ей сбегать, чтобы встретиться с вами, если она сказала мне, что едет к мисс Амаре Клейг?
Кенан понял, что сэр Томас пытался намекнуть на его статус незаконнорожденного, с которым можно встречаться только тайно. Ему это было так же неприятно, как и уверенность сэра Томаса, что он не уступит ему в драке. Кенан усмехнулся уголком рта.
– Может, ваша избалованная дочь обиделась на то, что я проявил к ней недостаточно внимания? – Сэр Томас не верил собственным ушам. – Или наше нелепое знакомство у Ламли было ошибкой, и мы решили исправить впечатление друг о друге? Тогда… – сказал Милрой и резко вскочил. Сэр Томас слегка покраснел, а Милрой продолжал насмешливым тоном: – Уинни сказала вам правду. Она была вместе с мисс Клейг, когда мы встретили их на ярмарке.
Сэр Томас был слишком проницателен, чтобы не заметить оговорки Кенана. Назвав ее по имени, он выдал их близость, которую так старался скрыть.
– Мистер Милрой. – Он жестом предложил гостю сесть. – Думаю, вы так долго изводили Рекстеров и всех остальных, считая их препятствием на пути к достижению своих целей, что теперь вам сложно как-то по-другому обходиться с людьми. И со мной тоже. – Милрой сел и сложил руки на столе. – Давайте начистоту, юноша. Зачем вы пришли сюда, кроме как показать, что рассчитываете на мою девочку?
Он заставил Уинни представить его отцу. Его рассердило нежелание девушки делать это. Той ночью, когда она была в его объятиях и целовала его, Кенан чувствовал нечто неземное. Он долго думал об этом и должен был понять, что даже разгневанный отец не сможет потребовать от него оставить Уинни в покое.
– У меня две причины, сэр. Я лицом к лицу столкнулся с упрямством, о котором вы говорили, и заволновался, что дочь не скажет вам о том, что случилось сегодня днем.
– Так почему бы вам мне не рассказать?
Кенан кратко объяснил, что произошло на представлении диких животных. Напряжение, с которым слушал его старик, передалось и ему.
Когда он закончил, сэр Томас заметно постарел. Без сомнения, опасность потерять дочь потрясла его.
Поглаживая бакенбарды, он задумчиво поднял бровь.
– Вы сказали, у вас две причины, мистер Милрой. Что может быть хуже того, что я чуть не потерял свою Уинни?
Кенан решил честно предостеречь его. И в конце концов, от этого ничего не могло измениться. Во всяком случае, для него.
– Потерять ее, отдав мне.
Глава 10
Ее компаньонка была драконом. То есть дама была одета в костюм дракона. Если заглянуть под блестящую зеленую чешую, то можно было бы узнать импульсивную тетушку Молли.
Озабоченная тем, что племянница прочно засела в старых девах, она поняла: необходимо принимать решительные меры. Не обращая внимания на сэра Томаса, который не хотел, чтобы дочь выходила в свет без него, тетушка заставила ее надеть костюм. Прежде чем девушка успела придумать уважительную причину, чтобы никуда не ходить, они уже ехали в «Пантеон» на Оксфорд-стрит.