– Я не хотел этого говорить.
Вероника взяла в руку вилку. Она старательно не встречалась с ним взглядом.
– Может, нам не стоит разговаривать? Просто поедим молча и все.
– Давай поедим.
Несколько минут они ели молча, пока он не напомнил себе, что, как ни важны для него его личные отношения с Ронни, сюда он пришел по делу. И задача его – выяснить, кто в «Клайн технолоджи» шпионит на конкурентов.
– Сегодня днем ты сказала, что тебе нравится твоя работа, – начал Маркус, нащупывая нейтральную тему.
Она кивнула, доела салат и отодвинула тарелку.
– Мне интересно здесь, и я чувствую себя на месте в «Клайн технолоджи».
– Джек сильно на тебя наседает?
Откуда, черт возьми, взялся этот вопрос? Эта тема уж точно не относилась к числу нейтральных. Но, возможно, у них вообще не может быть безопасных тем.
Вероника пожала плечами:
– Раза два он приглашал меня на свидание. Я никогда не испытывала особого давления с его стороны и поэтому не отвечала согласием.
– А если бы он настаивал?
Вероника глотнула воды, прежде чем ответить. Она поставила стакан на стол и пристально на него посмотрела, буравя взглядом.
– Ты пытаешься выяснить, грозит ли твоей попытке шантажа успех?
Когда оппоненту нечего сказать, всегда можно ответить вопросом на вопрос.
– А что, если и пытаюсь?
– Мне это все равно. Я не собираюсь перед тобой отчитываться вне зависимости оттого, чем мотивирован твой интерес к этой теме.
Она говорила тихо. Он хорошо знал этот голос, этот тон. Сейчас она упиралась маленькими пятками в землю так, что ее никакими силами не сдвинуть.
– Давай вернемся к теме «Клайн технолоджи». Это хорошая компания. Что ты думаешь по поводу возможного расширения?
Вероника заерзала на стуле.
– Я не думаю, что экспансия – верная стратегия при нынешнем экономическом климате. У мистера Клайна есть продукт, востребованный потребителем, и его долгосрочные рыночные прогнозы говорят о хорошей перспективе. Если он попытается начать экспансию и потерпит неудачу, то его компания, сегодня крепко стоящая на ногах, окажется в зоне риска.
– Компания стоит прочно, это верно. Но за последние несколько месяцев случались крупные срывы. Конкуренты выходят на рынок с аналогичной продукцией как раз перед тем, как это делает «Клайн технолоджи», пресса получает доступ к информации о конструкторских недоработках, прежде чем недостатки исправлены…
Раздался звон стекла. Стакан ее упал на тарелку, и вода потекла по столу.
Вероника торопливо поставила стакан и промокнула растекавшуюся воду салфеткой.
– Прости, я такая неловкая.
Маркус жестом подозвал официанта и, когда паренек подошел, попросил у него полотенце, чтобы все убрать.
У него свело живот, когда Ронни, осмелившись поднять на него полные ужаса глаза, сказала:
– Так ты говорил, что?..
– Я хочу сказать, что с учетом всего того, что происходило за последние месяцы, может, и стоит «Клайн технолоджи» начать экспансию, чтобы показать всем, что у них есть на это силы.
Она кивнула:
– Мне понятна твоя точка зрения.
То, как она это сказала, навело Маркуса на мысль, что она пытается вести себя естественно, но у нее это не вполне получается.
Черт! Он не хотел, чтобы она чувствовала себя виноватой. У него от этого кишки сводило. Кроме того, чтобы окончательно счесть ее шпионкой, ему требовалось нечто большее, чем созерцание неадекватности ее реакции на его якобы невинные вопросы.
Джордж Клайн откинулся на спинку дивана рядом с Эллисон и закрыл глаза. Он не станет думать о работе. Волнения и тревоги, раздумья о том, внедрился в его компанию шпион конкурентов или нет, – это он оставит на потом. А сейчас… Сейчас ему просто хорошо. Он ощущал полную гармонию со всем сущим. Спасибо Эллисон. Она умела привести все, включая его самого, в состояние равновесия.
Эллисон пригласила его поужинать после работы. Если бы у него был выбор, он бы каждый вечер проводил с ней, и каждую ночь тоже. Но у них у обоих были взрослые дети и собственные обязанности и дела – порознь друг от друга. Однако время, проведенное с ней, даровало ему покой, который он больше нигде обрести не мог.
Как бы он жил, если бы у него не было Эллисон? Только с ней он мог снять стресс. Груз ответственности, лежащий на руководителе огромной компании, улетучивался, когда они были вместе. Ему было просто хорошо.
– Эй, милая, почему бы тебе не присесть рядом и не поколдовать надо мной? – Южные корни его давали о себе знать, когда он был с Эллисон наедине, но в остальное время по его речи никто бы и не догадался, что первые пятнадцать лет жизни он провел в Техасе.
Она засмеялась. Тихо и мелодично.
– У тебя появляется эта техасская тягучесть, когда тебе хочется заняться любовью, так что я точно знаю, что произойдет, когда я к тебе подсяду.
– Я зацелую тебя до бесчувствия и заласкаю так, чтобы ты застонала.
У нее перехватило дыхание. Эллисон замерла с музыкальным диском в руках – она как раз собиралась включить музыку. Руки задрожали, но она нашла в себе силы поставить диск и включить музыку, прежде чем обернулась к нему. В глазах ее было чувственное обещание.
– Ты не обманываешь? Он протянул руку:
– Иди ко мне.
Она подошла, и он усадил ее к себе на колени, сжав ее талию с несколько большим усилием, чем для этого требовалось. Но она не думала возражать.
Ее тело само открывалось ему навстречу. Он не помнил женщины, которая бы откликалась на его призыв с такой непосредственной страстностью. Эллисон умела быть щедрой и отдавала себя без остатка.
Он запрокинул ее голову и стал целовать, рука его по-хозяйски легла ей на грудь. Он и не думал скрыватьсобственническое к ней отношение, когда они бывали только вдвоем.
Она начала расстегивать пуговицы его рубашки, и они целовались, ласкали и дразнили друг друга под пение Джорджа Страйта.
Когда одежды были сброшены на пол и губы ее и руки довели его почти до неистовства, когда терпеть более нет сил, он понес ее в спальню.
Джордж положил ее на кровать и достал презерватив из тумбочки возле кровати.
– С тобой, Эллисон, я чувствую себя как подросток. Мне даже не хочется терять время на предохранение.
Она дерзко раскинула ноги.
– И я тоже не хочу ждать.
Руки его дрожали, пока он натягивал презерватив, и когда он вошел в нее, поразительное чувство второго рождения овладело им вновь. В том, что он испытывал, было нечто мистическое.
Потом они лежали под одеялом, крепко прижавшись друг к другу, и по ее мерному дыханию он понял, что она уснула, хотя было еще сравнительно рано. И в том, что эта спящая женщина лежала с ним в постели, не было ничего противоестественного. Надо как-то урегулировать их отношения. Клайн решил, что займется этим сразу после того, как Данверс найдет шпиона.
А пока вот такие ночи служили ему напоминанием о том, что «Клайн технолоджи» не единственное, ради чего стоит жить.
– Я провожу тебя до дома, а потом мы покатаемся и поговорим в машине.
Вероника кивнула в ответ:
– Хорошо. – Его предложение было разумным. Им надо обсудить свои дела там, где никто не станет мешать.
Полчаса спустя, уютно устроившись в кожаном пассажирском кресле «ягуара» Маркуса, Вероника молча ждала, пока Маркус заговорит. Она думала, что он начнет требовать от нее объяснений по поводу того, что произошло полтора года назад, как только они останутся наедине. Но Маркус не торопился начинать допрос – казалось, он о чем-то глубоко задумался.
Вероника не спешила поднимать эту тему, поскольку не смогла бы объяснить Маркусу свое решение продать секреты фирмы Харрисону, не рассказав ему обо всех обстоятельствах, которые подвигли ее на этот поступок. Она не просто боролась за жизнь сестры, надо было принимать в расчет и собственную беременность.
Возможно, она могла бы начать исповедь издалека – как это все началось.