— О нет, Александр! Жить здесь станет тогда просто невыносимо, — поспешно воскликнула Элени. — Я уверена, что все обстоит не так серьезно, как ты думаешь. Все действительно ценные вещи находятся в твоем кабинете, а уж он-то защищен вполне надежно — судя по тому, какая здесь была суматоха, когда устанавливали сигнализацию. Нет, мне кажется, это был просто дилетант, любитель легкой наживы. Потому-то он и забрался в спальню, где, скажем честно, мало что представляет настоящую ценность. Так что ему удалось только напугать бедняжку Пру. И это… — она бросила взгляд на бледное лицо Пру и улыбнулась ей —…это самое худшее во всей этой истории. Но я уверена, что больше такое не повторится. Теперь она поселилась между мной и Анжеликой, а напротив — твоя дверь…
Появление Анжелики, которая, как всегда, выглядела просто великолепно, избавило Александра от необходимости отвечать. Константин протянул Анжелике приготовленный для нее бокал с вином, и, расположившись у венецианского окна, она выслушала краткий отчет Дуайта о дневных событиях. К тому времени все в доме уже были знакомы с той или иной версией происшествия; что же касается Анжелики, то она, очевидно, рассматривала его как очередную попытку Пру привлечь к себе внимание.
— По-моему, просто много шуму из ничего, — сказал она наконец. — Обычный воришка — хотел что-нибудь прихватить. Жаль, конечно, что он забрался именно в комнату Пру, — Анжелика бросила на нее такой взгляд, словно Пру сама была в этом виновата. — Но она, по-моему, не пострадала — просто испугалась, так что… — Анжелика пожала плечами. — Лучше всего просто забыть об этом.
— Признаюсь, я согласна с Анжеликой, — добавила Элени. — Прими меры предосторожности, Александр, и не бери это в голову. Да и тебе, Пру, лучше забыть обо всем поскорее.
Ни от кого не укрылось, что Анжелика на славу провела время в Кальтии и вернулась в великолепном расположении духа. Беспокойство, вызванное вторжением, вскоре улеглось, и остаток вечера она беззаботно флиртовала с Александром, столь откровенно пренебрегая Дуайтом, что в глазах Элени загорались негодующие огоньки, а Пру чуть не плакала от обиды за него. Она удивлялась, как это мужчины могут быть столь слепы, чтобы не распознать истинного лица Анжелики.
Когда Пру услышала, как Александр с улыбкой отвечает на кокетливые взгляды и дразнящие замечания Анжелики, губы ее сжались в порыве безрассудного гнева. Она взглянула на Дуайта, ожидая увидеть на его лице расстроенное выражение. Но, к ее удивлению, он как будто смирился с происходящим, и Пру даже захотелось встряхнуть его и заставить хоть что-то предпринять. К концу ужина это зрелище показалось ей невыносимым, и, сославшись на головную боль, она отправилась в постель. В отличие от других, Пру не могла с такой легкостью позабыть дневное происшествие и как ни в чем не бывало принять участие в их оживленной болтовне.
Новая комната Пру была не менее прелестна, чем прежняя, хотя из ее окон и не открывался ясный вид на море, который так очаровал Пру в то утро. Почувствовав внезапный прилив грусти, она приняла душ и легла в постель, стараясь не думать об Анжелике, которая безраздельно властвовала внизу. Однако сон не приходил. Лежа в кровати и глядя на темное небо с мерцающими звёздами, Пру с удивлением думала о том, что она здесь делает. Две недели в гостях у человека, о существовании которого еще позавчера она и не подозревала! Все выглядело более чем нелепо. И все же она не могла уехать с Каленоса, пока Александр не поможет ей вернуть паспорт, и главное — пока не придет паром, так что с вынужденным пребыванием здесь ей так или иначе придется смириться. Сердясь на себя неизвестно за что, Пру натянула одеяло на плечи и закрыла глаза.
Пришедший наконец сон не принес ей успокоения. Пру ворочалась и металась в постели. Вместе с Александром, Анжеликой и Дуайтом в ее тревожных снах неизменно присутствовала огромная черная тень, нависшая над ними, точно угроза надвигающейся гибели. Проснувшись наутро, Пру обнаружила, что придуманная вчера головная боль стала для нее тягостной реальностью.
Сегодня все собирались в Неа-Астеа. Александр обещал устроить пикник и показать развалины древнего храма Фемиды Сотейры, на раскопках которого и было извлечено из земли Блюдо Судеб. В любое другое время мысль о такой поездке привела бы Пру в восторг, но теперь у нее болела голова и лицо в зеркале было бледно, несмотря на греческое солнце.
Александр предложил выехать пораньше, чтобы полуденный зной не помешал насладиться великолепным зрелищем, и за завтраком все без исключения собрались в столовой. Анжелика, со вчерашнего вечера пребывавшая в превосходном расположении духа, с любопытством и некоторым удивлением взглянула на бледное лицо Пру.