— Я гляжу, тебе понравилось распускать руки.
В порыве злости его акцент стал еще сильнее.
— Если бы ты хоть раз поинтересовалась об этом у моего обожаемого сводного братца, он бы тебе сказал, что меня лучше не злить. Враждовать со мной, пожалуй, проще, чем дружить…
Почувствовав в его голосе недвусмысленную угрозу, Пру побледнела. Когда он схватил ее за плечи, она попятилась и, вырвавшись, бросилась к двери. На палубе наверняка есть кто-то, кто может ей помочь. Даже если никто из команды не говорит по-английски, она ведь сможет растолковать им, что ей необходима помощь?
Но Деметриу словно доставляло удовольствие мучить Пру, играя с ее надеждами, как кошка с мышкой. Не успела она проскользнуть к другому концу койки, как он с ухмылкой схватил ее и снова притянул к себе.
— Думаешь, команда тебе поможет? Как романтично! Уж не ради ли твоей очаровательной улыбки? Впрочем, может, они бы это и сделали, если бы им не заплатили хорошенько за риск. И потом, ты не сможешь с ними говорить. Английский у них не то что у меня.
Внезапно лодка накренилась, и Пру угодила прямиком в объятия Деметриу. Торжествующе усмехнувшись, он крепко прижал ее к себе.
— Я грек! Даже Эгейское море на моей стороне, — глухо пророкотал он ей на ухо. — К чему сопротивляться, Пру? Все равно от Судеб не уйдешь…
От сознания его близости Пру стало тошно, и она изо всех сил оттолкнула Деметриу, пытаясь вырываться. Но его руки стиснули ее точно железные обручи. Интересно, что он будет делать, если ее стошнит в буквальном смысле? По крайней мере, это немного охладит его пыл, мстительно подумала Пру. Склонившись к ней своим жадным ртом, Деметриу, судя по всему, решил действовать силой, раз другого пути не оставалось.
В этот момент поток чьей-то отрывистой речи заставил его замереть и поднять голову. Голоса, сопровождаемые тяжелым топотом сапог по деревянному мостику, несомненно доносились с палубы. Сдавленно вскрикнув от досады, Деметриу отпихнул Пру на койку. В этот миг дверь каюты распахнулась.
Коренастый смуглый человек, стоявший в дверном проеме, был невысок и морщинист, точно грецкий орех. Бросив понимающий взгляд на раскрасневшегося Деметриу и растрепанные волосы Пру, он ухмыльнулся, и Пру почувствовала, как у нее кровь прилила к щекам.
— Паракало… нужно поговорить…
Палуба ходила ходуном, но моряк, широко расставив ноги, без труда удерживал равновесие. Пру стало мутить еще сильнее, а Деметриу, чтобы устоять на ногах, вцепился в привинченный к стене столик. Затем полился поток греческой речи: моряк спорил с Деметриу, а тот сердито возражал в ответ. Потеряв терпение, Пру потянула моряка за рукав.
— Пожалуйста… в чем дело? Что случилось?
— Не… я вам скажу…
Его английский бы отрывист и сбивчив, но вполне понятен.
— Теперь, когда мы вас увидели, кирия, мы поняли, что все изменилось. Все не так, как нам сказали…
Деметриу попытался остановить моряка, но тот невозмутимо отстранил его, ничуть не испугавшись его комплекции. Он чувствовал себя хозяином на собственной лодке и, казалось, знал, что Деметриу не посмеет его ударить.
— Мы будем говорить по-английски. Я хочу, чтобы кирия знала, — твердо сказал он. — Все изменилось…
— Тебе же заплатили! — яростно заорал Деметриу. — Кучу драхм!
— Мало. Мы видели кирию, и мы все знаем. Этого мало.
— Как это?! — Деметриу задыхался от злости. — Кирия-то здесь причем?
— Охи! Мой брат видел кирию…
— Ну и что с того? При чем здесь это?
— Она дружит со Стелласом…
Какое-то мгновение Пру озадаченно смотрела на него, пока наконец не поняла, к чему он клонит. Александр не зря сказал ей, что, если они покажутся вместе в Кальтии и Аттиконе, то это послужит ей лучшей защитой. Никто не посмеет тронуть друга семьи Стеллас… Губы Пру изогнулись в кривой усмешке: теперь она поняла, что быть в обществе Стелласа действительно кое-что значит! В этом есть свои забавные стороны. Им заплатили за похищение неизвестной девчонки, участвуя в котором они мало чем рисковали. Но если речь идет о подружке Александра Стелласа, это совсем другое дело, и плата должна быть соответственной. Это требование привело Деметриу в неописуемую ярость.
— Вам и так заплатили втрое больше, чем следовало бы! Плывите, куда договаривались, а то хуже будет, ясно?