В связи с "музеем Антихриста" позволю себе небольшое отступление. Однажды как врачу мне пришлось общаться с больным, находившимся в приступе душевного заболевания. В его состоянии преобладал бред преследования. Он был напряжен, подозрителен. Как выяснилось впоследствии, в то время больной замечал, что тысячи "сионистов-масонов" следят за ним на улице, в метро, переговариваются о нем между собой, подают друг другу знаки, "прозрачными намеками" угрожают убить его. Ночью они "перемигивались освещенными окнами".
Не буду подробно описывать его состояние. Попутно скажу, что фабула бреда психически больных в определенной степени отражает особенности социально-психологической обстановки в стране. Если раньше в бред преследования вплетались, как правило, ЦРУ, ФБР, КГБ, милиция, соседи, то в последние годы участилось вовлечение в бред "сионистов", "масонов", "жидомасонов", "соседей-сионистов".
Наша первая беседа с больным была прервана после того, как он, рассматривая мой врачебный халат "на просвет" (таково было его требование, на которое я согласился), обнаружил на нем аккуратную штопку. По форме она напоминала круг, но больной опознал в ней "звезду Давида" - "знак сионистов-масонов". Разыскания Нилуса и моего больного - явления одного и того же порядка.
Но вернемся к С.А. Нилусу. Тот же дю Шайла сообщает, что к появлению издания "Близ грядущий Антихрист" автор "приурочил открытие устной проповеди о скором пришествии Антихриста. Он обратился к Восточным Патриархам, к св. Синоду и к Папе Римскому с посланием созвать VIII вселенский собор для принятия общих для всего христианского мира согласованных мер против грядущего Антихриста. Одновременно проповедуя оптинским монахам, он определил, что в 1920 году явится Антихрист. В монастыре началась смута, вследствие которой С. А. попросили оставить монастырь навсегда".
Обращение Нилуса к главам христианских церквей отразило грандиозность его собственных болезненных эсхатологических переживаний и явилось признаком недостаточно критического отношения как к себе (дающему советы первосвященникам), так и к своим пророчествам (способным якобы изменить судьбы мира).
Эсхатологические пророчества достигают апофеоза в последнем прижизненном печатном труде, озаглавленном "Письмо С.А. Нилуса Иеродиакону Зосиме 1917, Августа 6-го дня". В нем автор говорит: "Если 1922 г. действительно будет конечным годом земного исчисления, то 1918 г. будет годом явления Антихриста". Таким образом, он еще больше приближает пришествие Антихриста. Но главное не это пророчество, а совершенно исключительное откровение: "Итак мне сдается, что Антихрист находится в Америке в Вашингтоне на Всемирном Еврейском конгрессе, имя ему Давид-Ганнен-Феникс. Так мне думается. Если доживем, то увидим". Тут уж Нилус совсем отказывается от доказательств: "Так мне думается" - и все.
Способный, образованный человек, сумевший когда-то произвести впечатление на императорский двор, постепенно превращается в одного из тех психических больных, чьи высказывания совершенно безответственны.
В двадцатых годах его по крайней мере дважды арестовывали, и хотя было известно, что он главный издатель "Протоколов", его отпускали из-за явных признаков психического заболевания. Умер он в своей постели, пережив в России революцию, гражданскую войну, разруху и прочие бедствия.
В последнее время "Память" распространяет ксерокопии "Протоколов сионских мудрецов" из книги С. Нилуса "Близ есть, при дверех" (1917 г.) во многих городах Советского Союза. Пропагандисты этого сочинения говорят о Нилусе почти как о святом. Однако на этот счет имеются и другие мнения.
Митрополит Евлогий[Митрополит Евлогий. Путь моей жизни. Париж, 1947, с. 143.] вспоминает о Нилусе: "Он связал свою жизнь с женщиной, от которой имел сына, появился на горизонте семьи Озеровых и посватался к сестре матушки Софии - Елене Александровне. После женитьбы обратился ко мне с ходатайством о рукоположении в священники. Я отказал. Нилус уехал с молодой женой в Оптину пустынь, сюда же прибыла его сожительница, - образовался "menage a trois" (семья втроем - Д.Ч.). Странное содружество поселилось в домике за оградой скита, втроем посещая церковь и бывая у старцев. Потом произошла какая-то темная история - и они Оптину покинули".
Но главное, конечно, сама деятельность Нилуса.
Его пропаганда "Протоколов", его эсхатологические откровения были искренними, но то и другое опиралось на ложные основания: пропаганда на фальшивку, пророчества - на темные патологические явления собственной психики.
Видный русский богослов, впоследствии один из основателей Православного богословского института в Париже, A.B. Карташев писал в 1922 году в предисловии к книге Ю. Делевского, разоблачающей "Протоколы":
"Особенно своевременно изобличение подлога "Протоколов" потому, что мы действительно переживаем время исключительное, которое в верующем сознании и среди множества русских и православных людей в особенности переживается как время неложно апокалипсическое. В такое время поддельный апокалипсис, подобный данному, может быть ядовито соблазняющим. Ведь подавляющая масса верующих, даже из людей культурных, неповинны в богословских знаниях и неспособны отличать канонических писаний от апокрифических. Мне, как православному богослову, доставляет известное моральное удовлетворение, что русские иерархи (за исключением неученого Никона Вологодского) с самого начала отнеслись отрицательно к изданиям Нилуса. После предлагаемого разоблачения "Протоколов" можно надеяться, что и рядовые пастыри русской церкви будут с легкостью разъяснять ложь сионских протоколов своим пасомым, а главное, - что у всей русской Церкви, как мощного органа национального возрождения, появляется лишнее средство защититься от навязываемого ей со стороны мирских политиканствующих элементов порока погромного антисемитизма".