— Молодая леди в розовом — мисс Валери Джемисон, а в желтом — мисс Джорджина Грэнджер.
Он ничем не проявил, что знаком с этими леди, и Элизабет помогла ему:
— Мисс Джемисон — дочь лорда и леди Джемисон. Видя, что он по-прежнему наблюдает за ней с вежливым безразличием, Элизабет добавила, начиная приходить в отчаяние:
— Это Джемисоны из Херфордшира. Знаете, граф и графиня.
— Неужели? — смилостивился он.
— Да, действительно, — Элизабет решила перейти к Джорджине, почувствовав некоторую опору под ногами, — а мисс Грэнджер — дочь уилтширских Грэнджеров, барона и баронессы.
— Неужели? — повторил он, насмешливо глядя на нее, и опять воцарилось опасное молчание.
И только тут она вспомнила, что говорили девушки о его спорном происхождении. Ей стало безумно стыдно, что она так бездумно называет титулы человеку, который, возможно, был несправедливо лишен своего герцогского титула. Она почувствовала, как повлажнели ее ладони, и потерла их о колени, но, осознав простонародность этого жеста, отдернула руки от платья и прокашлялась, яростно обмахиваясь веером.
— Мы все приехали сюда на время сезона, — еле слышно закончила она.
Холодные янтарные глаза вдруг потеплели, теперь в них появилось сочувствие, и в его низком голосе прозвучало добродушие, когда он сказал:
— Наверное, вовсю развлекаетесь?
— Да, развлекаемся, — ответила она со вздохом облегчения оттого, что он наконец принял некоторое участие в беседе. — Мисс Грэнджер очень хорошенькая, хотя вы вряд ли могли заметить это с такого расстояния, — исключительно хорошенькая, и у нее самые приятные манеры, какие только можно представить. У нее множество поклонников.
— Воображаю… и все титулованные?
Все еще думая, что он переживает из-за утраченного герцогства, Элизабет прикусила губу и кивнула, чувствуя себя в высшей степени неловко.
— Боюсь, что так, — горестно признала она и, к своему крайнему удивлению, вдруг увидела, что он улыбается — медленная, дразнящая улыбка пробежала по его лицу, изменив его черты настолько, что сердце гулко бухнуло у нее в груди и она неожиданно вскочила на ноги.
— Мисс Джемисон тоже красивая девушка. — Элизабет вернулась к обсуждению подруг как к наиболее безопасной теме.
— И много претендентов на ее руку?
Элизабет наконец сообразила, что он смеется, и его непочтительное отношение к вопросу, который для всех представлял такую большую важность, вызвал у нее непроизвольный смех облегчения.
— По самым достоверным источникам, — ответила она ему в тон, — число ее поклонников исчисляется рекордными цифрами.
Улыбаясь ему, она увидела, что в его глазах тоже заиграл смех, и вдруг ее нервозность и напряженность куда-то исчезли. У Элизабет вдруг возникло необъяснимое ощущение, будто они с ним старые друзья и обмениваются мнениями о каком-то предмете, к которому оба относятся одинаково непочтительно, только он высказывает это открыто, а она пытается завуалировать свое отношение.
— А как насчет вас?
— Что насчет меня?
— Сколько предложений получили вы?
В ответ Элизабет только засмеялась и покачала головой. С гордостью рассказывать о достижениях подруг было еще приемлемо, но хвастаться собственными выходило за всякие рамки приличий, и ему, без сомнения, было это известно.
— А вот об этом вы не должны были спрашивать, — с притворной строгостью упрекнула она его.
— Приношу свои извинения, — он насмешливо поклонился, в уголках его рта по — прежнему играла улыбка.
Сад уже полностью погрузился в темноту. Элизабет понимала, что давно пора идти в дом, и все-таки медлила, почему-то ей не хотелось покидать укромную интимность сада. Сложив руки за спиной, она стала смотреть на звезды, которые только что появились на ночном небосклоне и тускло мерцали.
— Это мое любимое время дня, — тихо сказала она и покосилась на него, чтобы посмотреть, не наскучила ли ему своими разговорами, но он так же, как и она, закинул голову и рассматривал небо, словно находил там что-то интересное.
Элизабет отыскала Большую Медведицу.
— Смотрите, — сказала она, кивая на особенно яркую звездочку. — Это Венера. Или Юпитер? Я вечно их путаю.
— Это Юпитер. А вон там Большая Медведица.
Элизабет фыркнула и покачала головой, оторвав взгляд от неба и искоса посмотрев на него.