— На этот раз никто не помешает моему брату спокойно провести вечер, это я вам обещаю, — сказала Элизабет и добавила с сожалеющей улыбкой. — Более того, боюсь, что вы потеряли все свои деньги, потому что нет ни малейшей надежды на то, что он пригласит меня танцевать.
Извиняясь, она пожала плечами и пошла переодеваться, но как только вошла к себе в спальню, беззаботная улыбка, которую она демонстрировала подругам, сошла с ее лица, уступив место глубокой задумчивости. Элизабет села на кровать и стала бесцельно водить пальцем по золотым нитям розового парчового покрывала, пытаясь разобраться в чувствах, которые испытывала в присутствии Яна Торнтона.
Стоя рядом с ним в саду, она чувствовала испуг и одновременно какую-то веселую бесшабашность. Он излучал странное магнетическое притяжение, которое привлекало ее к нему независимо от ее воли. Ее вынудили добиваться его расположения, и она стояла там, попеременно радуясь и тревожась, в зависимости от впечатления, которое производили на него ее слова. Даже сейчас воспоминание о том, как он улыбался и смотрел на нее из-под полуопущенных век, вызывало незнакомое ей ощущение интимности, от которой ее бросало то в жар, то в холод.
Звуки музыки заставили Элизабет очнуться от грез, и она позвонила в колокольчик, чтобы Берта помогла ей одеться.
— Ну как, что ты скажешь? — спросила она Берту полчаса спустя, сделав пируэт перед зеркалом. Берта, которая когда-то была ее няней, а потом стала горничной, скрестила на груди руки и критически осмотрела свою прекрасную молодую хозяйку. Необычный наряд и прическа Элизабет были встречены с полным пониманием и одобрением. Волосы Элизабет были подняты кверху и уложены в виде короны, из-под которой вдоль щек спадали две легкие вьющиеся пряди. В ушах сверкали серьги с сапфирами и брильянтами, доставшиеся ей от матери.
В отличие от других нарядов Элизабет, преимущественно пастельных тонов и с завышенной талией, это платье ярко-синего цвета было гораздо более необычным и выгодно подчеркивало ее фигуру, Складки синего шелка расходились из-под плоского банта на левом плече и спадали до пола, оставляя другое плечо открытым. И хотя фасон платья представлял собой всего лишь простую прямую трубу, он явно льстил ее фигуре, красиво обрисовывая грудь и намекая на тонкую талию.
— Я скажу, — ответила Берта, — это просто чудо, что миссис Портер заказала для вас такое платье. Оно ничуть не похоже на все остальные.
Элизабет натянула перчатки, доходившие ей до локтя, и улыбнулась Берте задорной, заговорщической улыбкой.
— Это единственное платье, которое заказывала не миссис Портер, — призналась она. — К счастью, Люсинда тоже пока не знает о нем.
— Не сомневаюсь.
Элизабет снова повернулась к зеркалу и, нахмурившись, всмотрелась в свое отражение.
— Другим девушкам еще нет и семнадцати, а мне через несколько месяцев будет уже восемнадцать. Я пыталась объяснить миссис Портер, — продолжила она, доставая из шкатулки браслет, который вместе с серьгами составлял гарнитур, и застегивая его
Поверх перчатки на левом запястье, — что нельзя тратить так много денег на платья, которые я не смогу носить в следующем сезоне. А это я смогу надеть и в двадцать лет.
Берта закатила глаза и покачала головой, поправляя ленты на чепце. — Что — то я сомневаюсь, что виконт Мондвэйл захочет, чтобы вы появлялись в одном платье больше двух раз, не говоря уж о том, чтоб заносить его до дыр, — сказала она, наклонившись, чтобы поправить складки платья Элизабет.
Глава 5
Напоминание Берты о том, что она уже фактически помолвлена, произвело на Элизабет отрезвляющее действие, и к тому времени как она вошла в бальную залу, сердце ее билось совершенно ровно. Мысль о возможной встрече с мистером Яном Торнтоном больше не убыстряла ее пульс, и она отбросила всякие сожаления о том, что он отказался пригласить ее на танец. Больше она и думать о нем не хотела. Со свойственной ей прирожденной грацией Элизабет стала спускаться по лестнице в залу, где некоторые пары уже танцевали, но большинство еще стояли группками, смеясь и переговариваясь.
Когда Элизабет осталось пройти всего несколько ступенек, он" остановилась на секунду, чтобы оглядеть собравшихся и найти подруг. Они стояли всего в нескольких ярдах от лестницы, Пенелопа подняла руку и помахала ей, чтобы она присоединялась, Элизабет кивнула и улыбнулась.
Все еще улыбаясь, она отвела взгляд, но улыбка вдруг застыла на ее губах, когда взгляд ее скрестился с парой удивленно вскинутых янтарных глаз. В группе мужчин у подножия лестницы стоял и смотрел на нее Ян Торнтон, бокал в его руке замер на полпути ко рту. Он откровенно разглядывал ее: от блестящих светлых волос его дерзкий взгляд скользнул к груди и бедрам, затем опустился до синих атласных туфелек и снова резко поднялся к лицу, выражая неподдельное восхищение. Отдавая дань ее красоте, он слегка приподнял одну бровь и, прежде чем выпить вино, сделал едва заметное движение рукой, давая понять, что пьет за нее.