— Обеспечить! — зазвеневшим голосом воскликнула она. — Что вы можете мне обеспечить? Жалкую лачугу, в которой я должна буду жить, в то время как вы станете разыгрывать из себя английского джентльмена и спускать в карты все, что только можно…
— Если дела пойдут так, как я надеюсь, — заговорил Ян, с трудом сохраняя спокойный тон, — то через год, самое большее — два я стану одним из самых богатых людей Англии. Если же нет, я все равно буду неплохо обеспечен.
Элизабет схватила шляпку и в страхе отступила от него, отчасти боясь своей собственной слабости.
— Это сумасшествие. Полное сумасшествие. Она отвернулась и направилась к двери.
— Я знаю, — тихо сказал он. Она взялась за ручку и распахнула дверь, но, услышав позади себя его голос, задержалась на пороге.
— Завтра утром я уезжаю, и если вы передумаете, то до среды меня можно застаь в городском особняке Хаммонда, что на Аппер-Брук-стрит. А после я отправлюсь в Индию и вернусь уже только зимой.
— Н-н-надеюсь, это будет безопасное плавание. — У Элизабет были слишком взвинчены нервы, чтобы удивиться тому, как больно ей стало от мысли, что Ян Торнтон исчезнет из ее жизни.
— Если вы вовремя измените свое решение, — поддразнил он ее, — я возьму вас с собой.
Элизабет пришла в ужас от убежденности, с которой он произнес эти слова. Они все еще звучали у нее в ушах, когда она продиралась сквозь мокрый кустарник в густом тумане. Как все переменилось за эти несколько часов: она больше не чувствовала себя той разумной, уверенной в себе женщиной, которой пришла сюда, — теперь это была до смерти напуганная, запутавшаяся в своих чувствах девочка, придавленная тяжким грузом обязательств и условностей, которые гласили, что ее безумное влечение к Яну Торнтону было чем-то постыдным и непростительным.
Вернувшись в поместье, Элизабет с ужасом поняла, что уже совсем поздно и все, кто ездил на прогулку, давно вернулись. Она немедленно приняла решение послать Роберту записку с просьбой забрать ее сегодня же вечером, не дожидаясь утра.
Берте было приказано собирать вещи, ужин Элизабет попросила подать в комнату. Весь остаток дня она старательно избегала подходить к окну, из которого открывался вид в сад. Раза два она все-таки выглянула и оба раза видела там Яна. В первый раз он стоял на террасе с сигарой в зубах, потом пошел через сад по тропинке, и было в его удаляющейся фигуре что-то такое неприкаянное, что у нее болезненно сжалось сердце. В следующий раз она увидела его в окружении незнакомых ей женщин, видимо, приехавших только сегодня. Женщин было пятеро, и все они, судя по поведению, находили его неотразимым. Элизабет сказала себе, что ей это безразлично, это просто не может ее волновать. У нее есть обязательства по отношению к Хэвенхёрсту и Роберту, и это должно быть для нее на первом месте. Что бы там ни думал Ян, она не может связать свое будущее с никчемным картежником, даже если он самый красивый мужчина, которого рождала Шотландия, и самый нежный…
Элизабет закрыла глаза, пытаясь отгородиться от этих мыслей. Какая невероятная глупость приходит ей в голову. Она ведет себя неразумно и очень рискованно, потому что Валери и другие, кажется, уже заподозрили, где и с кем она была сегодня днем. Обхватив себя руками за плечи, Элизабет вздрогнула, вспомнив, как искусно и тонко ее вывели на чистую воду, не успела она войти в дом.
— Господи, да ты вся промокла, — увидев ее, воскликнула Валери, изображая сочувствие. — На конюшне нам сказали, что ты уехала на весь день. Только не говори, что все это время мокла под дождем!
— Нет, я… я наткнулась на домик в лесу и переждала там, пока прекратится дождь. — В тот момент это объяснение казалось ей совершенно безопасным, поскольку она не видела, чтобы около коттеджа была привязана лошадь Яна. Однако если кто-нибудь проезжал мимо, то не заметить ее лошадь он не мог.
— Ив котором часу это случилось?
— Где-то около часа.
— А не встречался ли тебе мистер Торнтон, пока ты гуляла? — со злорадной улыбкой громко спросила Валери, и все, кто был в гостиной, сразу замолчали, повернув головы в их сторону. — Лесник сказал, что видел, как к дому подъехал высокий темноволосый мужчина на гнедом жеребце и вошел внутрь. Он решил, что это один из гостей, и не стал обнаруживать своего присутствия.
— Я… я не видела его, — сказала Элизабет. — Там был… был сильный туман. Надеюсь, с ним не случилось никакого несчастья.