— Благодарю вас, — не понимая, что говорит, забормотала она, — гг-гиацинты не единственные цветы, которые имеют свою историю. Возьмем, к примеру, лилии, которые также относятся к роду…
Медленная обольстительная ухмылка на его лице буквально загипнотизировала ее, и, к своему ужасу, Элизабет осознала, что не может оторвать взгляда от его губ. Она не смогла унять дрожь нетерпения, когда он опустил голову, чтобы поцеловать ее. Разум кричал ей, что она сумасшедшая, но сердце оправдывало ее, говоря, что это прощание, после которого они расстанутся навсегда. Мысль о предстоящей разлуке заставила ее забыть о стыде, и она приподнялась и сама поцеловала его. То, с какой страстностью Элизабет прижалась к нему, одной рукой обняла его за шею, а другую положила ему на грудь, могло у любого мужчины создать впечатление, что либо она до беспамятства влюблена в него, либо весьма искушена в любовных делах. Элизабет — совсем юная, неопытная и наивная — действовала по наитию, не подозревая о том, что всем своим поведением убеждает его в первом предположении.
Однако Элизабет не настолько утратила самообладание, как можно было судить по ее действиям, чтобы забыть о приезде Роберта. К несчастью, она и представить себе не могла, что Роберт может пойти сюда раньше, чем получит ее записку.
— Пожалуйста, послушайте меня, — отчаянно прошептала Элизабет. — Сегодня приедет мой брат и заберет меня домой.
— Я поговорю с ним. Возможно, у твоего отца будут возражения, даже если он поймет, что я в состоянии обеспечить твое будущее…
— Мое будущее! — Она пришла в ужас, представив, какое будущее может ждать ее с этим картежником. Он пустит ее по миру, как и отец. Элизабет подумала о пустых комнатах Хэвенхёрста, о слугах, которые полагались на нее, и о своих предках, которые рассчитывали на нее не меньше. Сейчас она должна сказать ему что-нибудь — что угодно, только бы заставить его замолчать, прежде чем она окончательно утратит контроль над собой и уступит этой безумной предательской слабости, которую он насылал на нее своим взглядом. Она откинула голову и, запинаясь, произнесла, стараясь придать своему голосу как можно больше холодности и удивления: — И что же вы можете мне предложить, сэр? Можете вы предложить рубин величиной с ладонь, как обещал мне виконт Мондвэйл? Или, как лорд Сэйбери, соболя, чтобы моим плечам не было холодно, и ковры из норки, чтобы моим ногам было мягко ступать?
— Так вот что вам нужно.
— Конечно, — с неестественной веселостью подтвердила она, и из груди ее вырвался полусмех-полувсхлип. — А разве не этого хотят все женщины и обещают все мужчины?
Его лицо превратилось в неподвижную маску, но глаза пронзали насквозь, будто ища ответа, словно он не мог поверить, что драгоценности могут значить для нее больше, чем чувства.
— О, пожалуйста, отпустите меня, — вдруг всхлипнула Элизабет, упершись руками ему в грудь.
Они были настолько увлечены разговором, что не заметили мужчину, быстро направлявшегося к ним по проходу.
— Ты, несчастный подонок! — прогремел голос Роберта. — Ты слышишь, что она сказала! Убери свои грязные руки от моей сестры!
Руки Яна снова обвились вокруг нее, словно желая уберечь, но Элизабет вырвалась и в слезах подбежала к Роберту.
— Роберт, послушай. Это совсем не то, что ты думаешь! Роберт взял ее за плечи и посмотрел в лицо.
— Это мистер Ян Торнтон, — начала объяснять она, — и…
— И как бы это ни выглядело со стороны, — поразительно спокойным голосом заговорил Ян, — у меня самые честные намерения в отношении мисс Кэмерон.
— Ах ты, сукин сын! — взорвался Роберт, пылая яростью и презрением. — Чтобы я отдал свою сестру — графиню Кэмерон — за такого, как ты! Можешь не представляться, я и так все о тебе знаю. А что до твоих намерений или, я бы сказал, ухищрений, то я все равно не позволил бы ей выйти замуж за такого мерзавца, даже если бы она не была помолвлена.
При этих словах взгляд Яна метнулся к Элизабет. Ее вспыхнувшее лицо подтвердило, что это правда, и она чуть не вскрикнула — таким циничным и жестким стал его взгляд.
— Вы скомпрометировали мою сестру, свинья, внебрачное отродье, и вы ответите за это!
Ян перевел взгляд на Роберта, и его лицо снова стало бесстрастным.
— Я требую удовлетворения, дуэли! — взбешенный его спокойствием, выкрикнул Роберт.
— Конечно, — чуть ли не любезно ответил Ян и, кивнув на прощание, повернулся, чтобы уйти.
— Нет, — страшно закричала Элизабет, уцепившись за руку Роберта. Уже второй раз за последние двадцать четыре часа она пыталась предотвратить пролитие драгоценной крови Яна Торнтона. — Я не допущу этого, Роберт, ты слышишь? В этом не только его…