Следующее место досталось дворцу Мингуана – пятьсот восемьдесят фонарей.
Цифра была впечатляющая, но Пэй Мин не обрадовался: по сравнению с прошлым годом он потерял сотню. Низвержение Пэй Су подставило под удар и старшего бога; хорошо ещё, что его положение оказалось достаточно прочным – пошатнулся, но выстоял. Ши Уду и Линвэнь не стали его поздравлять – только похлопали по плечу.
Се Лянь отметил, что разрыв между лидерами совсем небольшой: силы небожителей были примерно равны, никто особо не вырывался вперёд. Стоило принцу об этом подумать, глашатай закричал:
– Дворец Повелителя Воды – семьсот восемнадцать фонарей!
Над столами прокатилась волна восхищённых вздохов.
Отойдя от потрясения, собравшиеся наперебой кинулись поздравлять Ши Уду. Тот не потрудился даже встать – не выказывал вообще никакой радости, будто заранее ожидал подобного результата. А ведь это был уникальный случай: за многие сотни лет ещё никому не удавалось настолько приблизиться к победителю – дворцу Шэньу. Первое вознесение Се Ляня свершилось слишком давно; в те времена неугасимый фонарь был ещё большей ценностью, чем сейчас, – нечего и сравнивать. Но кое-что оставалось неизменным – страсть людей к богатству, богом которого считался Ши Уду. Как говорится, птицы умирают ради еды, а люди ради денег.
Ши Цинсюань радовался так, словно сам заработал семь сотен фонарей. Он изо всех сил хлопал в ладоши и повторял Се Ляню:
– Это мой брат! Мой старший брат!
– Знаю, – улыбнулся принц.
Мин И так и не оторвался от трапезы; он словно не замечал ничего вокруг. Похоже, для него этот пир стал возможностью наконец подкрепиться как следует – вряд ли у призраков он наедался досыта, а тут получил шанс отвести душу. Се Лянь вспомнил, какими закусками торговали с лотков демоны, и искренне посочувствовал Повелителю Земли. Неожиданно принцу пришла в голову и другая мысль: «Интересно, Хуа Чэн хоть иногда гуляет просто так по улицам своего города?»
Что ж, главная интрига вечера была раскрыта, небожители насмотрелись представлений и наговорились вволю, а теперь, довольные, потихоньку откланивались и уходили. Но тут Ши Уду вдруг нахмурился, сложил веер и сказал:
– Постойте.
Кого-нибудь другого и слушать бы не стали, но Ши Уду недаром прозвали Водным Тираном. Его слова прозвучали как приказ – все беспрекословно повиновались: небожители вернулись на свои места.
– Десять победителей уже названы! Чего вы ещё хотите, Повелитель Воды?
«Может, собирается раздать заслуги?» – в недоумении подумал Се Лянь.
Ши Уду взмахнул веером:
– Десять победителей, говорите?
Собравшиеся не понимали, к чему он клонит, и тут Ши Цинсюань изумлённо воскликнул:
– А ведь нет. Нет-нет-нет. Не всю десятку огласили! С учётом Владыки прозвучало всего девять имён.
В недоумении небожители загалдели:
– Неужели это правда?
– Правда! Я пересчитал, и получилось девять!
– Выходит, кто-то обогнал Повелителя Воды?
– Но кто это может быть? Ума не приложу!
В этот момент яркая вспышка пронзила ночной мрак: в небеса взмыло несметное число фонариков. Как в чудесном сне, подобно мириадам рыбок, что пересекают океан, словно порхающие души, они сверкали и переливались, разгоняя тьму человеческого мира.
От восторга зрители лишились дара речи; слышны были лишь отрывистые возгласы и вздохи восхищения. Се Лянь, позабыв обо всём и не разбирая голосов вокруг, затаил дыхание и смотрел на фонари, застлавшие небо, насколько хватало глаз. Прошло немало времени, прежде чем он пришёл в себя – и тут же почувствовал неладное.
Взгляды собравшихся устремились к нему; на него же указал дрожащий палец глашатая.
– Что случилось? – удивился Се Лянь.
Все молчали, и тогда принц неуверенно ткнул себя в грудь и уточнил:
– Я?
Сидевший рядом Ши Цинсюань похлопал его по плечу и ответил:
– Да, вы.
– А что я?
Глашатай с усилием прочистил горло, и сотни небожителей услышали его дрожащий голос:
– Храм Тысячи Фонарей, наследный принц Сяньлэ. Три… три… три тысячи фонарей!
Глава 92
Храм Тысячи Фонарей озаряет светом бескрайнюю ночь
Часть вторая
Три тысячи фонарей!
Повисла долгая пауза, а потом все одновременно загалдели – поднялся страшный шум.
Даже дворец Шэньу, незыблемый в своём первенстве, словно гора Тайшань, прежде не собирал столько. Никто и представить не мог подобного количества подношений. Ладно бы тысяча, но три? Впервые в истории прозвучало такое число – больше, чем у первой четвёрки небожителей, вместе взятой! Большинство собравшихся просто не поверили своим ушам, некоторые принялись возмущаться: