Торговец согласился, и Се Лянь добавил:
– В-третьих, со мной двое мальчишек. Будьте добры, позаботьтесь о них, для начала хорошенько накормите.
– Какие мелочи! – воскликнул хозяин. – Я готов выполнить хоть сотню подобных поручений!
Наконец пришёл черёд самой последней, самой важной просьбы.
– И четвёртое… – Принц достал из рукава амулет, освящённый в обители Водяных Каштанов, и торжественно протянул его купцу двумя руками: – Пожалуйста, скажите громко: «Ваше высочество наследный принц, прошу, защитите меня!» Тогда помощь вам зачтётся моему монастырю.
Ночью Се Лянь переоделся в дамское платье.
Ему уже не раз доводилось рядиться женщиной, но беременной он притворялся впервые. На причёску и макияж ушло не более четверти часа, затем он запихнул себе подушку под подол и спрятал под неё локон, срезанный с головы хозяйки. После этого принц улёгся на кровать, расслабился, ровно задышал и вскоре провалился в глубокий сон.
Спустя какое-то время он открыл глаза и увидел перед собой уже не спальню младшей жены купца, а роскошные покои.
Первым делом Се Лянь проверил своё оружие. Убедившись, что меч на месте, он немного успокоился: как-никак Фансинь был магическим клинком и их тесно связывали невидимые силы. Принц осторожно сел и ощутил под руками что-то липкое. Се Лянь поднёс ладони к лицу, затем опустил взгляд и обнаружил, что постель покрыта пятнами свежей крови. Она ещё не успела засохнуть, и он перемазался с ног до головы.
Другой бы испугался, но Се Ляня таким было не удивить. Он слез с кровати, сделал пару шагов и тут почувствовал, как что-то упало. Наклонившись, принц увидел подушку, быстро поднял её и запихнул обратно. Но едва он сделал ещё два шага, та вывалилась снова. Пришлось придерживать её под платьем обеими руками, пока он озирался по сторонам.
Се Лянь, выросший во дворце, с детства обладал тонким вкусом и мог отличить красоту от пошлости. С его точки зрения, покои, в которых он очутился, обставлены были хоть и роскошно, но слишком уж вычурно: не то трактир, не то публичный дом. Вдобавок помещение было украшено в старинном стиле, словно строили его несколько сотен лет назад. Принц так и не смог определить, где же находится.
По крайней мере, он пришёл к выводу, что это не похоже на козни нерождённой дочери богатого купца: видения, которые насылает злой дух, ограничены его собственным опытом, и такое древнее здание могло существовать только в памяти духа, которому самому уже несколько сотен лет. Се Лянь обошёл весь дом, никого не обнаружил и возвратился в первую комнату.
То была женская спальня; помимо кровати в ней стояли туалетный столик и незапертый шкаф. В нём Се Лянь обнаружил кое-какие детские одёжки, а ещё кукол, погремушки-барабанчики и другие игрушки. Изучив вещи, он заключил, что все они абсолютно новые. Вероятно, хозяйка очень дорожила этими предметами и к ребёнку относилась с глубочайшей нежностью и любовью.
Се Лянь ещё немного порылся в вещах и вдруг застыл от изумления: среди них лежал защитный амулет – и не абы какой, а из его собственного храма!
В сомнении принц несколько раз тщательно осмотрел находку. Талисман был не похож на те, что он делал сейчас, собственноручно собирая в горах травы, сплетая их, нанося рисунок и обвязывая готовое произведение красной нитью. О нет, этот амулет был изготовлен восемьсот лет назад, на пике славы наследного принца – в то время подобные имелись у большинства жителей Сяньлэ. Их делали из материалов наивысшего качества и покрывали самыми изысканными узорами. Се Лянь сразу понял, откуда амулет и в каком храме освящён.
Неужели хозяйка этих покоев когда-то была его последовательницей?
Тут гробовую тишину нарушил звонкий хохот. Смех ребёнка, раздавшийся так внезапно, разнёсся эхом по всему дому, и невозможно было сказать, откуда именно он звучит.
Се Лянь не подал виду, но задумался: «Как странно… Смех кажется мне знакомым. Но откуда?»
Внезапно у него в голове затянул песенку тоненький голосок: «Молодая невеста, молодая невеста, молодая невеста в красном свадебном паланкине… со слезами на глазах переходит горный пик, под свадебным покрывалом не мелькнёт улыбка…»
Это же тот самый голос, который преследовал его на горе Юйцзюньшань!
Се Лянь пришёл в себя, и одновременно с этим оборвался детский смех. Принц торопливо обернулся, но позади никого не было.
После тех событий он спрашивал других небожителей о духе ребёнка, но на горе того не обнаружили. Се Лянь единственный слышал его – выходит, тот являлся принцу уже во второй раз… Что это – совпадение или нарочно подстроенная встреча?