Выходит, бог литературы в чёрном был одним из воплощений Линвэнь – в мужском облике её духовные силы значительно возрастали, и держалась она увереннее обычного.
Трое небожителей беспрестанно обменивались любезностями, на все лады расхваливая друг друга, – донельзя слащаво. Се Ляню это показалось забавным, а вот Ши Цинсюань то и дело шипел:
– Лицемеры. Ну какие лицемеры!
Перед богато накрытыми столами принц заметил небольшой расписной павильон, со всех сторон завешенный красной тканью, и спросил:
– Что это такое?
– А, вы же не знаете! – хихикнул Повелитель Ветра. – Ещё одна игра, очень популярная у нас на Небесах. Вот, как раз начинается!
Едва он это сказал, послышались раскаты грома. Цзюнь У посмотрел долгим взглядом в небо, затем наполнил чашу вином и передал её дальше. Под рокот стихии сидевшие за столом божества принялись со смехом вручать сосуд друг другу, вскрикивая:
– Не мне!
– Нет, и не мне!
– Туда, следующему!
Понаблюдав за их весельем, Се Лянь в целом уловил правила игры: «Это похоже на забаву „передай другому“, когда под стук барабана пускают по кругу цветы!»
Пирующие передают друг другу чашу с вином, притом очень важно его не разлить. Вручать можно кому угодно, но возвращать нельзя. У кого она останется, когда звуки грома стихнут, тот и станет объектом насмешек. Вот только каких именно? Се Ляню эта игра показалась не слишком-то весёлой и даже опасной, ведь шутить уместно над кем-то знакомым, с кем ты в хороших отношениях, а сам он мало кого знал из присутствующих, за исключением Повелителя Ветра. И как поступить, если тот протянет принцу чашу?
«Ох, лучше бы меня это обошло стороной… Впрочем, может, обо мне никто не вспомнит и зря я волнуюсь…» – подумал Се Лянь. Но не успел он ничего сказать, как первый круг игры завершился. К радости многих, чаша осталась в руках у Пэй Мина. Похоже, тот уже привык к подобному – под громкие подбадривающие крики он одним глотком осушил её, и все захлопали в ладоши:
– Давайте! Давайте!
Под сонм радостных голосов занавес, что скрывал расписной павильон, медленно поднялся. Глазам собравшихся предстал высокий генерал, марширующий с горделивым видом. Он будто не видел рассевшихся за столами небожителей и не замечал чудного неземного пейзажа за пределами павильона. Отчеканив несколько шагов, он звучно запел.
Теперь Се Лянь понял правила: на ком остановился круг, про того покажут музыкальную пьесу, сочинённую в мире смертных. Люди любят придумывать всякие бредни – никогда не угадаешь, какую нелепицу на этот раз изобразят на сцене. Да, может получиться очень неловко, однако в этом и интерес!
Сказания о Мингуане, надо отметить, особенно выделялись. Каждый раз в них фигурировали женщины: то небожительницы, то демоницы, то дамы из высшего общества. И девицы одна другой краше, а истории одна другой бесстыднее.
Затаив дыхание, зрители уставились на сцену в ожидании героини. И действительно, вскоре появилась девушка в чёрных одеждах, с голоском нежным, как у иволги. Вместе с генералом они дуэтом исполнили песню весьма фривольного содержания. Чем дольше зрители смотрели на эту парочку, тем больше недоумевали:
– Что это за пьеса?
– Кого на этот раз пытается соблазнить генерал Пэй?
И тут «генерал» на сцене промолвил:
– Милейшая Цзе…
Пэй Мин и Линвэнь одновременно закашлялись, подавившись вином.
Изначальное имя Линвэнь было Наньгун Цзе – нетрудно догадаться, о ком шла речь! Небесные чиновники опешили: неужели между этими двоими что-то было?!
Линвэнь вытерла уголки рта платком и процедила:
– Нечего тут гадать. Всё это выдумки.
Похоже, у обоих небожителей испортилось настроение, однако их было не так-то легко смутить, а потому они сумели сохранить лицо и продолжили сидеть с бесстрастным видом, не обращая внимания на происходящее на сцене. Но Ши Уду не хотел, чтобы они так легко отделались: