Их губы все еще были плотно прижаты вместе , поцелуй углублялся,медленно принося за собой поток нежного, холодного воздуха . Ошеломленный и беспомощный, когда он уже почти смирился со своей судьбой, Се Лянь наконец ясно увидел лицо того,кто его целовал. Это был Хуа Чэн.
В тот момент, когда он понял, что это был Хуа Чэн,принц перестал бороться и его разум вмиг заполнили бесчисленные и случайные мысли и все неуместные для времени и места: “Так это Хуа Чэн! Неудивительно, что ему холодно.”
” Демонам же не нужно дышать, но он все еще может вдохнуть в меня воздух?!”
” Разве демоны не тонут в воде?”
Именно тогда Хуа Чэн внезапно открыл глаза.
Глядя друг на друга на столь близком расстоянии, Се Лянь мгновенно застыл, и вскоре после того, как он вновь начал бороться, его руки трепыхались , как у тупой и неуклюжей утки,но с легкостью были остановлены Хуа Чэном, и с его рукой, все еще крепко обнимающей талию Се Ляна, он взял его и быстро поплыл к поверхности.
Это не заняло много времени, прежде чем они оба прорвались на поверхность.Вода и воздух были ледяными, но все тело Се Ляна пылало словно в огне. В тот момент, когда они прорвали водную гладь , Се Лянь хотел отвернуться, но облако черного дыма все еще клубилось над водой, буд-то наблюдая за ними хищными глазами, и когда оно увидело, что кто-то показался на поверхности ,то сразу же бросился вперед, чтобы тотчас завладеть .
Се Лянь только немного повернул голову, прежде чем Хуа Чэн потянул его обратно , удерживая голову рукой. Их губы не разошлись ни на миг , прежде чем они вновь прижались друг к другу. Губы Се Ляна болели и едва онемели от поцелуя,а ему самому казалось будто он вот-вот потеряет рассудок. Будь перед ним кто-то другой,то он давно бы пронзил наглеца мечом, но перед ним был Хуа Чэн, поэтому он полностью недоумевал, что делать,едва ли не плача от горя. Именно тогда, позади головы Хуа Чэна, он увидел тысячи,миллионы серебряных бабочек, пробивающихся сквозь воду над ними.Сопровождаемый резкой трелью, густой серебряный дождь пронзил водную гладь с поверхности,отражая холодный блеск маленькими и острыми словно лезвие крыльями и через несколько мгновений дух плода закричал от наносимых ударов и черный дым рассеялся, пытаясь сбежать во всех четырех направлениях.
Тем не менее, рой серебряных малюток окутывал все от земли до небес, запечатывая духа внутри, и независимо от того, сколько он бился ,ему не удавалось прорваться. Глаза Хуа Чэна ни разу не взглянули вверх, держа Се Ляна в объятиях они снова нырнули под воду. Через некоторое время оба рта, наконец, приоткрылись. И как только они разделились,изо рта принца вырвался еще один поток пузырьков воздуха. В тот же миг Хуа Чэн освободив руку, бросил кости. Эти кости стали стремительно вращаться в воде, образуя водоворот , прежде чем, наконец, успокоились . После этого они снова прорвались через водную гладь.На этот раз берег был недалеко, и только тогда Хуа Чэн отпустил Се Ляна, чтобы подплыть к берегу. Кто знает, что это был за берег, но там были огни и голоса толпы, казалось бы, близко, но также далеко. Позади них, над водой, стая бабочек взмыла в небо вместе с облаком плененного ими черного дыма, летя навстречу слабым огонькам вдалеке, оставляя за собой след длинных воплей духа плода протяжно кричащего: “Маа-маа-аа…”
И вот ,наконец выбравшись на берег,оба тяжело опустились на землю, и посмотрели друг на друга , Се Лянь наконец смог хорошо рассмотреть Хуа Чэна.На самом деле, они расстались всего на несколько дней, но Се Ляну казалось, что прошло много времени с тех пор, как они в последний раз виделись. Каждый раз, когда они с Хуа Чэном встречались , он каждый раз выглядел хорошо по-разному.На этот раз он казался старше на пару лет по сравнению с прошлым разом. Его лицо всегда было красивым, мерцающим ярче воды. Волосы чрезвычайно черные, кожа чрезвычайно белая, а на правой стороне его щеки красовалась очень тонкая, маленькая коса, с вплетенной в нее красной нитью. Это был первый раз, когда Се Лянь заметил , что над лбом Хуа Чэна был вдовий пик (вдовий пик – это особенность роста волос на лбу, при которой контур волос напоминает перевернутый треугольник), что сделало его облик еще более прекрасным. Черная повязка на глазу испускала следы убийственной ауры, смягчая утонченное очарование и заставляя его внешность достигать почти идеального баланса.Хуа Чэн нахмурил брови, будто пытаясь сдержаться, и после нескольких тихих и тяжелых вздохов, он открыл рот, чтобы заговорить,а его голос был отчетливо ниже, чем раньше: