– Хорошо, – кивнул Цюань Ичжэнь. – Ну, я пошёл. В следующем месяце я заступаю в дозор, и если ты не занят, можем отправиться вместе.
Инь Юй уже не мог терпеть его речи и торопливо забормотал:
– Хорошо, хорошо…
Когда гость скрылся за порогом, Цзянь Юй вбежал, хлопнул дверью и заорал:
– Да он издевается! Похоже, мать после рождения только и делала, что роняла его вниз головой! Зачем бы нормальному человеку являться сюда и дразнить тебя?! Знать он не знает никаких последователей – это они к нему лезут… Дозор какой-то… Он специально красуется! Натура его поганая так и прёт!
На этот раз Инь Юй не стал затыкать ему рот, он ушёл во внутренние покои и больше не появлялся. Се Лянь понял, что за подарок унёс Цюань Ичжэнь:
– В коробке было Парчовое Одеяние?
– Угадал, – ответил Хуа Чэн.
– Выходит, во всём виноват Цзянь Юй! Почему так сурово наказали Инь Юя?
– Подожди три дня…
Пустой дворец вдруг озарился лучами солнца. Инь Юй с унылым видом вошёл в боковой зал и принялся выворачивать на пол содержимое шкафов и сундуков. Вдруг среди стопок папок на столе он заметил блестящий браслет с гравировкой. Сначала он не придал этому значения и отложил его в сторону, но через мгновение спохватился:
– Цзянь Юй?
– В чём дело? – отозвался тот с порога.
– Что здесь делает алмазный браслет? Мы же подарили его Цюань Ичжэню, разве нет? – крутя украшение в пальцах, подозрительно спросил Инь Юй.
– Подарили? – фыркнул Цзянь Юй. – Как бы не так! Он недостоин даже твоего плевка.
– Только не говори, что положил в коробку платок, о который вытер ноги! – Инь Юй развеселился, но затем сурово добавил: – Ни к чему обижать его.
– Нет, я положил туда очень хорошую вещь, – с насмешкой ответил помощник.
Это прозвучало странно, и Инь Юй нахмурился:
– Что это было?
– Добытые тобой одежды.
Инь Юй спал с лица, ситуация перестала казаться забавной:
– Что?! А я-то думаю, почему нигде не могу найти их! Эти одежды подчиняют разум и высасывают кровь!
Он бросился к выходу, но Цзянь Юй остановил его:
– Эй, не спеши! Раз подарок вручил ты, никто другой не сможет им повелевать. А насчёт крови не волнуйся: он же небожитель, а не простой смертный! С ним так легко не разделаешься. Три дня прошло, и ничего не случилось. – Увидев, что Инь Юй в раздумьях кругами бродит по залу, Цзянь Юй добавил: – К тому же этот сопляк всегда был выносливым. Молодой, подающий надежды – вот и узнаем, так ли он на деле хорош.
– Ни в коем случае! – взмахнул руками Инь Юй. – Я не знаю, насколько опасен этот артефакт. Если что-то случится, всему конец! Как можно было поступить так опрометчиво?! Ай-й-й!
С этими словами он, не обращая внимания на крики Цзянь Юя, вылетел на улицу. Сбив по пути нескольких прохожих, он примчался во дворец Циина, а узнав, что хозяина нет дома, принялся хватать всех подряд и спрашивать:
– Мне нужно срочно найти Циина, где он?
– Он на собрании во дворце Шэньу! – ответил кто-то. – Самые достойные боги войны сегодня там…
Не дожидаясь окончания фразы, Инь Юй бросился бежать, но у дворца Шэньу вдруг осознал, что не может войти внутрь. Во-первых, там собрались «самые достойные боги войны», а его не было в числе приглашённых. Во-вторых, он не мог прилюдно рассказать о случившемся. И остался ждать у дверей.
Сквозь бумажные узоры на окнах[23] Се Лянь разглядел в зале знакомые лица: Фэн Синь, Му Цин, Пэй Мин и другие внимательно слушали Владыку. Инь Юй тоже посмотрел в окно и сразу заметил Цюань Ичжэня в красивом сверкающем доспехе. Тот выглядел вполне обычно, а вот Линвэнь, стоявшая рядом с Цзюнь У, явно была не в себе: то и дело допускала ошибки.
– Линвэнь? Линвэнь? – Владыке пришлось несколько раз окликнуть её, чтобы она опомнилась.
– А? В чём дело?
– Что с тобой сегодня? – с улыбкой спросил Цзюнь У. – Глаз не отводишь от Циина. Тебе тоже нравится его новый доспех?
Несколько богов войны засмеялись, а Линвэнь, извинившись, вытерла со лба капли холодного пота, и рука, в которой она держала кисть, по-прежнему подрагивала. Окажись Се Лянь там в то время, наверняка тоже бы посмеялся, однако сейчас он понимал: у Линвэнь всё внутри переворачивается, когда прямо перед ней расхаживает Цюань Ичжэнь в кровавых одеждах, собственноручно сшитых ею несколько сотен лет назад.
Инь Юй не находил себе места: бродил туда-сюда перед дворцом, то присаживался на корточки, то вставал – ожидание сводило его с ума. Когда всех отпустили с собрания, Цюань Ичжэнь вышел первым и окликнул его:
– Шисюн, что ты здесь делаешь?
Инь Юй вскочил, поздоровался и сразу перешёл к сути:
23
Цзяньчжи – искусство вырезания из бумаги узоров, которыми в Древнем Китае украшали стены, окна и двери. В народе эти узоры прозвали бумажными цветами.