– Шисюн…
– Заткнись! – оборвал его Инь Юй и вновь развернулся к Цзюнь У. – Вы… Вы… Зачем вы постоянно мне об этом напоминаете?! Думаете, вы все меня знаете? Да, я терпеть его не могу! Он причинил мне столько страданий!
Сердце Се Ляня забилось быстрее. Не веря своим ушам, он подался вперёд, насколько позволяли путы.
– Но… – продолжил Инь Юй. – Но он же… То, что я его ненавижу, не значит, что я хочу причинить ему боль. Вы сказали, он занял моё место? Талант – это единственное, что принадлежит человеку с рождения, а мне чужого не надо!
Глаза Се Ляня заблестели.
– Отлично сказано! – не удержался он.
– Да, я хочу вернуться в небесные чертоги, хочу занять высокое положение! Но если я не добьюсь этого собственными силами, в этом не будет смысла! Да, мне не везёт. Я слабее его – и я могу это признать. Это несложно! – В тот миг Инь Юй снова стал похож на себя в юности – на человека, преисполненного гордости и самоуважения.
Послышались звуки рыданий – расплакался Цюань Ичжэнь, висящий у Инь Юя на спине. Алая кровь вперемешку со слезами и соплями полетела во все стороны.
– Хватит плеваться! – взмолился Инь Юй.
– Шисюн, прости меня!
– Незачем извиняться! Ты ж всё равно не понимаешь, за что! Я в самом деле сыт тобой по горло!
Цзюнь У вздохнул и потёр виски, а Инь Юй продолжил:
– К тому же… я тоже не пустое место. Вы сказали, что у меня есть свои достоинства. В сравнении с Цюань Ичжэнем…
Раздался треск. Император развернулся и взмахнул рукой:
– Блестяще! Думаю, вы с Сяньлэ отлично поладите.
«Что случилось?» – Сердце Се Ляня заколотилось так, что едва не выпрыгнуло из груди.
Инь Юй резко замолчал, лицо его застыло, а Цзюнь У заложил руки за спину и легко перешагнул через кольцо света, казавшееся доселе непреодолимым барьером.
– Я это предвидел. Потому-то и не стал снимать с тебя проклятую кангу.
Инь Юй поднял руку, и Се Лянь убедился: канга так туго стянула запястье, что захрустели кости. Кожа Инь Юя сделалась бледней бумаги, и белизна начала распространяться по телу. Проклятая канга высасывала из него кровь!
Се Лянь подскочил и упал вместе со стулом. Он больше не видел, что происходит в соседней комнате, только отчаянно бился на полу, пытаясь выпутаться, но тщетно – оставалось лишь слушать доносящиеся от зеркала на стене звуки.
Спустя некоторое время перед глазами принца показалась пара белых сапог: вернулся Цзюнь У. В руке он сжимал проклятую кангу, которая, напившись крови, окрасилась в багровый цвет – должно быть, снял её с Инь Юя. Владыка присел на корточки и коснулся головы Се Ляня:
– Можешь сходить попрощаться со своим другом.
Узел, которым была завязана Жое, ослаб, Се Лянь поднялся на ноги и замахнулся кулаком, целясь Цзюнь У в лицо. Разумеется, принц промазал и даже чуть не потерял равновесие, но он и не питал по этому поводу иллюзий, лишь хотел выплеснуть гнев. Затем Се Лянь помчался в соседний зал.
На полу лежал Инь Юй – бледный и неестественно худой, похожий на вырезанную из бумаги фигурку. Щёки его сморщились, исходившее от тела сияние угасло – вместе с духовными силами вернулось к Цюань Ичжэню.
– Инь Юй! – бросился к нему принц.
Тот поднял взгляд, глаза его казались теперь больше, чем обычно.
– Ваше высочество… – прохрипел он.
Цюань Ичжэнь не мог даже подняться на ноги после жестокой схватки, только рыдал, устремив свой взор к небесам:
– Прости, шисюн, я умею только драться, но я не в силах одолеть его!
Из его носа и рта снова брызнула алая кровь и в очередной раз угодила Инь Юю в лицо. На лбу у того вдруг вздулись вены, и он закричал из последних сил:
– Я же велел тебе прекратить плеваться! Ай, ладно… Раздражаешь меня до смерти! – Он вновь обмяк.
Се Лянь не знал, как реагировать.
Внезапно глаза Инь Юя наполнились слезами.
– Я понимаю, – прошептал он. – Ичжэнь – выдающаяся личность, а я – посредственность. Я достиг своего потолка. – У принца защемило сердце от чувства собственной беспомощности. – Понимаю, но не желаю с этим мириться. На самом деле я думал так же, как Цзянь Юй. Даже хуже! Я злился – а как иначе? Я боюсь даже вспоминать о случившемся: почему, зная, что на Цюань Ичжэне Парчовое Одеяние, я велел ему умереть? От злости я утратил рассудок или искренне желал этого?
– Тише, тише. Всё это пустяки, правда. Инь Юй, вот проживёте ещё несколько сотен лет и увидите, что это неважно. Злиться до потери рассудка или искренне желать кому-то смерти – какая разница? У кого не бывает подобных мыслей? Я вот мечтал о том, чтобы уничтожить всех, кто меня обидел. Честно. Не стану скрывать, мне это даже почти удалось. И вот, взгляните, мне хватило наглости дожить до сего дня. В конечном счёте вы не сделали ничего непоправимого, а это самое главное.