В горле от долгих разговоров и вправду пересохло, так что предусмотрительность Керна оказалась как нельзя кстати.
Минут пятнадцать мы просто пили густой сладковатый эль, наслаждаясь уединением скрытой за ветвями лавочки. Лей корчил многозначительные рожи брату, когда думал, что я не вижу. Керн поглядывал на младшенького с пониманием, но понимать намёк и удаляться не спешил, снисходительно посмеиваясь. Я… я просто рассматривала людей на площади. Тьфу ты, вампиров! Всё время путаюсь.
Яркие цвета в одежде, шевелюры и глаза всех оттенков, радостный гул голосов, да и вообще поведение — всё в них напоминало обычных людей. Разве только ругани не слышно, и никто мусор не разбрасывает. Гулянка, как гулянка. Почти… Сейчас, когда адреналин и напряжение схлынули, кое-что откровенно удивляло.
С некоторым недоумением я оглядела толпу ещё раз. Детей, как таковых, здесь было не много, я всего семерых насчитала, но не это и царапнуло. В Харруте и Соллерне вообще ни одного подростка или малыша не видела. В Маргале — да, маленькие ароллы встречались и на улицах, и во дворах играли. Так что дети — больной вопрос для многих рас этого мира. Но сейчас я думала не об этом.
Большую половину собравшихся составляла молодежь, девушки и парни, на глаз, лет от восемнадцати до двадцати пяти. Плюс мужчины постарше, лет до сорока примерно. Все высокие, подтянутые и полные сил. А вот женщины…
Ох, не всё так радужно в этом сказочно-прекрасном месте, как показалось вначале. Женщины… Нет, нужно называть вещи своими именами. Не женщины — самые настоящие старухи. Морщинистые, сгорбленные и все поголовно седые. Ни одной старше двадцати пяти и младше семидесяти на вид. Хотя, может, им по каким-то причинам нельзя на праздник? Фиг знает, почему, но мало ли?
— Прости, — я поднялась на цыпочки и шёпотом обратилась к Лею: — Здесь все члены клана? Прямо все-все?
— Не совсем, — покачал он головой, и я с облегчением выдохнула. Зря раньше времени обрадовалась. Рыжик продолжил, снова вгоняя в тревожное не спокойствие:
— Семнадцать из старших вампиров в дозоре. Границы наших земель никогда без охраны не остаются.
— Ещё дюжина младших задержалась на озёрах, — добавил Керн, который стоял рядом. — Рыбу обычно на месте коптят, чтобы в деревне не дымить. Но с минуты на минуту должны уже быть здесь.
— Не, младшие уже вернулись, — заметил Лей. — Ты как раз с Мирандой разговаривал, когда они пришли.
— В таком случае отсутствуют лишь семнадцать старших, которые на границах, — принимая поправку от брата, кивнул Керн. — А что?
— Хм… — я замялась. — То есть, в деревне никого не осталось?
Вдруг вампиры женятся на представительницах иных рас, а сюда не вампиров не допускают? Для меня, как для Хранительницы, могли ведь и исключение сделать. Конечно, версия диковатая, но чем чёрт не шутит?
— Нет, — опроверг и это невысказанное предположение Лей. — Все здесь. Не тревожься, незамеченными мимо стражей никто не пройдёт. Дома в безопасности.
Угу… как будто я о ворах и вандалах думала! Имущество вампиров и их дома занимали меня в последнюю очередь. Блин, куда всё-таки подевались женщины средних лет?
Девушек полно. Бабулек чуть меньше, но тоже много, а где «прослойка»? Почему-то отсутствие женщин даже не раздражало, оно меня пугало, заставляя интуицию истошно вопить и бегать по потолку.
Прикусив нижнюю губу, я попыталась абстрагироваться от излишней тревожности момента. Нужно взять себя в руки и разобрать ситуацию по косточкам, иначе так ничего и не пойму.
Что мы имеем? Молодёжь обоих полов, тут всё в норме. А вот дальше… Женщины исключительно преклонных лет, а мужчины лишь средних. Стариков я так и не нашла, как ни искала. Вывод? Вариантов не так много.
Если задуматься… Может, мужчины, которые начинают стареть, погибают? Например, когда несут свою вахту на границе?
— Ребят, я понимаю, вопрос бестактный… Как у вас со смертностью среди мужчин?
— Никак, — пожал плечами Лей и озадаченно нахмурился. — Мы долгожители, вампиры же. Серьёзных конфликтов с соседями уже лет триста не было. Эксцессы случались, конечно, но дело ограничивалось травмами разной степени тяжести. Никто не умирал уже лет триста. А почему ты спрашиваешь?
Значит, мимо.
— Сам не догадываешься? — спросила я нервно. — Вот тебе сколько лет?
— Четыреста, — ответил тот.
— А Керну?
— Пятьсот четырнадцать, — спокойное.
Безумные цифры меня уже не так впечатляли, как прежде. Всё-таки не первый день на Шайдаре, и с расами-долгожителями уже не раз сталкивалась. Если по нашим меркам, — припомнила прочитанное в Харруте и слышанное от друзей и Альки 11, — выходит, Лею по человеческим меркам лет восемнадцать-двадцать, а Керну около тридцати.
— Хорошо, а сколько Дане и Солечке?
— Двести семьдесят и четыреста пятнадцать, — отозвался старший из братьев с некоторой напряжённостью в голосе. — Что тебя беспокоит?
— Вы ещё спрашиваете?! Смеётесь?! — я едва элем не подавилась и указала на сгорбленную старушку в синей юбке и ярко-голубой блузе. — Скажи, сколько лет вон той вампирше?
Мелькнула мысль, что все бабульки — не вампирши, но Керн лишь оглянулся через плечо и спокойно ответил.
— Шестьсот с небольшим, кажется.
— То есть, тебе пятьсот…
— Четырнадцать, — подсказал брюнет.
— Именно! А ей каких-то жалких шестьсот, и такая разница во внешности! Отцу вашему сколько стукнуло?
— Две тысячи восемьдесят три, — хором.
— Но он выглядит молодо, а эта женщина — так, будто одной ногой в могиле стоит!
— Ах, вот ты о чём, — грустно улыбнулся Лей. — Это нормально. Тут такое дело, после родов наши женщины лет за десять сильно меняются внешне. Но не думай, живут они не меньше мужчин. Просто… вот так.
— А почему?
— Не знаю, — развёл он руками. — У каждой расы свои особенности.
— Вот засада… — в ужасе вытаращилась на толпу, по-новому глядя на детей и девушек. — Господи, как только вообще замуж выходят и рожать соглашаются!
— Неохотно и редко, — признал очевидное Керн. — Когда совсем уж безнадёжно влюбятся. Видишь, как детей мало?
— Угусь… Удивительно, что они вообще есть! Хотя… — я вздохнула. — любовь зла…
Кажется, я поняла, о чём просил Унар. Но как помочь? Врезать Нашкаром каждой вампирше по кумполу? Старым для омоложения, молодым для профилактики? Долговато лупить придётся, но не в этом суть. Что это избиение несчастных изменит? Даже если единоразово поможет, дальше-то как?
Если не пойму, почему молодые и красивые так быстро и неотвратимо превращаются в старух, едва родив ребёнка, толку от меня не будет. С другой стороны, может я сама эту проблему выдумала? Сужу-то со своей, человеческой колокольни… Вдруг это — своего рода ограничитель рождаемости для почти бессмертных вампиров? Кто знает?
— Ребят, а у вас есть архивы какие-нибудь, — задумчиво почесав переносицу, спросила. — Легенды там, древние предания?
— Конечно, — кивнули оба.
— А не подскажете ли, как там у древних предков с детками обстояло?
— В каком смысле? — непонимающе переглянулись вампиры.
— Ну, смотрите. У меня дома люди живут лет семьдесят-восемьдесят. При том детородный возраст у женщин всего-то лет двадцать-двадцать пять, а в одной семье может быть и десять, и двадцать детей. Редко, но может. Вы живёте веками. И ладно сейчас, — кивнула на толпу, — не до потомства, в таких-то условиях. Но раньше, до того, как магия стала уходить с Шайдара?
— Хм… — Керн задумался. — Про рядовых членов клана в архивах пишут редко, да и в легенды они не попадают, но у властителей… Самое большее, что могу вспомнить — пятеро.
— Ага! — воодушевлённо подскочила я и принялась нервно ходить вокруг дерева, укрывшего нас от любопытствующих взглядов. — Значит, текущая ситуация — не метод естественного отбора! Оно и понятно, долгоживущие и в книжках обильным потомством не страдают.
Отмахнувшись от вялых попыток усадить меня обратно на лавочку, я задумалась. Если дело не в природе вампиров… Пока беру это предположение за аксиому, а там видно будет. Так вот, если дело не в ней, значит… А фиг его знает, что всё это значит! Если уж сами вампиры без понятия не то что о природе происхождения проблемы, но и её саму считают нормой, где искать информацию?