Нехотя она обняла его за плечи, и Брэнд, положив руки на соблазнительные ягодицы, с силой прижал ее к себе. Он чуть не потерял рассудок от того, что она ответила на его поцелуй, и испугался, что вот-вот потеряет над собой контроль. В конце концов ему пришлось прервать поцелуй, пока он еще был в состоянии это сделать. Но из объятий ее он так и не выпустил.
— Я хочу тебя, Дэни.
Ее карие глаза потемнели от страсти. Брэнд положил ее руку туда, где пряталась его напряженная плоть. Дэни поколебалась, но вскоре ее пальцы с неожиданной нежностью обвились вокруг его мужского естества.
Брэнд застонал, когда его рука проникла под халат Дэни и он почувствовал нежную округлость ее груди.
— Ты ведь тоже хочешь меня, — шепнул он.
Дэни и не отрицала этого, она ничего не могла с собой поделать. Ее разгоряченная кожа была похожа на гладкий шелк.
— Как же давно все это было, как давно! — простонала она с тоской. Ему показалось, что она говорит только для того, чтобы что-то сказать. Брэнд уже с трудом сдерживал себя…
Но к сожалению, сейчас он не мог отнести ее в постель. Брэнд зарылся лицом в ее волосы, проведя носом по чувствительной коже шеи.
— Да, мне тоже так кажется, дорогая.
— Уж очень ты в себе уверен! — Она убрала ладонь с его ноющей плоти и сняла его руки со своей груди.
В голосе Дэни слышалось раздражение, но он помнил о ее признании, помнил, как она сказала, что так и не смогла найти достойного любовника вместо него. Брэнд подумал, что ему следует поблагодарить ее за резкую смену настроения. Этим она сняла его сексуальное напряжение.
Он нахально улыбнулся:
— Дорогая, ты же мне сама говорила. Помнишь? Ты говорила, что я неподражаем. — Он отпустил ее и сел на деревянный стул. — Я выпью этот кофе, раз ты не желаешь вновь ощутить мою неповторимую исключительность.
Брэнд заметил, как Дэни украдкой взглянула на его бедра и покраснела.
— Нельзя, чтобы Дэйв видел тебя в таком состоянии! — выпалила она и застенчиво одернула старенький халат, словно надела броню.
— Ты успела бы привести себя в порядок и за тридцать секунд, — ухмыльнулся он.
— Брэнд!
— Правда, успела бы. Ладно, больше не буду.
Дэни осуждающе посмотрела на него, и Брэнд громко рассмеялся.
Она положила на стол ложку, поставила пакет молока и чашку с кофе.
— Сахар — в сахарнице. Все, Дэйв идет. Прошу тебя, Брэнд, сядь за стол.
Он подвинул стул так, чтобы скрыть нижнюю часть тела. Когда их сын вошел в кухню, Брэнд широко улыбнулся и поздоровался с ним.
— Извините за опоздание. — Дэйв налил себе немного молока. — Доброе утро, мам.
— Доброе утро, сынок.
С одной стороны, Брэнд был рад, что Дэйв наконец пришел на кухню, иначе он мог поставить себя в дурацкое положение перед Дэни. С другой стороны, его напряженная плоть мечтала оказаться внутри ее теплого лона.
— Брэнд, ты завтракал?
— Нет. Но с радостью бы перекусил. — Он провел рукой по отросшей щетине и вспомнил, что не успел побриться. Брэнд взглянул на Дэни и смутился, увидев, что поцарапал ее нежную кожу.
Она обмакнула куски хлеба во взбитые яйца и обжарила их на большой чугунной сковородке. Когда она потянулась за тарелками, стоявшими в шкафчике над плитой, под халатом обрисовались ее округлые ягодицы, и Брэнд вновь распалился. Он представил себе, как они занимаются любовью, как он ласкает ее нежное тело, и скрипнул зубами.
Дэни поставила на стол тарелки с отколотыми краями из разных сервизов и столовое серебро, почерневшее от старости. Брэнда охватило чувство вины. Потом — негодование. У этих стервятников-журналистов будет чем поживиться, уж они не преминут растоптать его за то, что он позволил своему сыну и Дэни жить в невыносимых условиях. Он ругал себя за это, хотя до вчерашнего дня даже не интересовался ее жизнью, не говоря уж о том, что до вчерашнего дня он и понятия не имел, что у него есть сын.
Он не должен был слушать мать. Не должен был позволить Дэни уйти. Он заслужил все слова, которые про него могут сказать репортеры. Но Дэни и Дэйв их не заслужили.
— Ты любишь персики? — Дэни достала банку с компотом и пачку масла.
Брэнд кивнул: мысли мешали ему говорить. Пока Дэни разрезала на дольки два больших персика, он усиленно думал над тем, как убедить ее принять предложение, которое он теперь уже окончательно решил сделать.
После того как Дэни положила ему на тарелку французский тост и наконец уселась на свое место, Брэнд взял себя в руки и решил, что следует быть поразговорчивее и хоть немного поесть.