— Ты должна была дождаться меня, спросить, что я думаю по этому поводу! Ты могла бы не поверить моей матери. Ты должна была помнить, что я всегда был честен с тобой, когда говорил, как много ты для меня значишь. Даже если ты и не смогла заставить себя доверять мне, ты, в конце концов, могла известить меня хотя бы о рождении сына.
— Я хотела, но в то время ты учился в колледже. Я не знала, как с тобой связаться. После того как ты женился на Мэрил, мы перебрались сюда, в Тампу.
— О Господи! Мое имя постоянно было на страницах газет Атланты. Уверен, что меня упоминали и в здешних газетах, особенно когда «Марлины» играли с «Быками» или проводили повторную игру после ничьей. Так что, Дэни, без особого труда, просто читая спортивные газеты, можно было запросто меня найти. И не говори мне, что ты не смогла бы это сделать, если бы захотела.
— Я боялась. Я боялась, что ты заберешь его с собой, увезешь от меня.
Она вцепилась в его руку, словно боялась упасть.
— Мой сын будет со мной, но я хочу, чтобы и ты была с нами. Выходи за меня замуж. Поедем с нами в Милуоки, Дэни.
— Ты действительно хочешь на мне жениться? — Она больше не плакала и пристально смотрела на него.
— Ну конечно, да! Ты что, всерьез полагаешь, что мы смогли бы жить в одном доме и оставаться чужими друг другу? Мы поженимся в полном смысле этого слова.
— О! — Уголки ее рта дернулись, будто Дэни пыталась сдержать улыбку.
— Ты согласна?
— А что будет, если я не соглашусь?
Брэнд улыбнулся:
— Ты захочешь, дорогая, я тебе это гарантирую.
Он с удовольствием отметил, как Дэни залилась краской.
— Я имела в виду, если я не захочу выйти за тебя?
— Мне кажется, у нас нет выбора. Иначе нас съедят эти так называемые журналисты, вроде той, с которой ты сегодня общалась. Если мы не поженимся, они растерзают нас обоих. И они заставят страдать нашего сына.
Дэни вздохнула так тяжело, как будто над ней уже нависла опасность, которую так красочно описывал Брэнд. Он был уверен, что она пойдет на все, лишь бы избавить сына от страданий.
— Дэйву уже одиннадцать, — продолжал он. — Он сам, его друзья, одноклассники — они все умеют читать. Ты хочешь, чтобы парень прочел ту чушь, которую напишет Элен Хэррис или еще кто-нибудь? Уверяю тебя, желающие всегда найдутся — таких журналистов, как она, пруд пруди.
Темные глаза Дэни широко раскрылись.
— Я все сделаю, чтобы защитить Дэйва, но почему ты думаешь, что эти ужасные люди не будут писать про нас всякие отвратительные истории, даже если мы поженимся?
— Я уже говорил тебе. Стоит нам пожениться, и сплетни затихнут сами собой. Мы преподнесем газетам историю, которую они с удовольствием проглотят. Всем нравятся сказки про любовь. Мы расскажем им о современных Ромео и Джульетте, но у этой истории будет счастливый конец. Разлученные влюбленные вновь обретают друг друга и счастливо живут вместе до глубокой старости… Ну и все в таком же духе.
— Это ты о нас?
Брэнд лукаво улыбнулся:
— Мы должны сделать так, чтобы нам поверили все ненасытные акулы от журналистики.
— Но не мы? — Их глаза встретились, и Брэнд почувствовал надежду в ее вопросе.
Он испытывал огромный соблазн сказать то, что она хочет услышать, но он не хотел вновь причинить ей боль.
— Двенадцать лет назад я любил тебя. Ты меня бросила, умышленно скрывала от меня сына. Я не люблю тебя сейчас и пока не могу доверять. Но я люблю Дэйва. К тому же мое тело страстно желает вновь обладать тобой.
Дэни посмотрела на свои руки, потом на Брэнда и представила, как она ласкает его жаждущую плоть. Затем она подняла глаза и посмотрела на него в упор.
— А что будет, если я не выйду за тебя замуж? — снова спросила она.
— Я заберу Дэйва. А ты будешь жить своей жизнью, как тебе заблагорассудится. — Брэнд посмотрел вокруг себя, как будто хотел найти недостающие аргументы. — Будь я судьей, я бы сразу присудил нашего сына мне, потому что я могу дать ему все, в чем он нуждается. Я, а не ты, — язвительно проговорил он. — Меня никогда не опекали благотворительные организации.
— В ту пору Дэйв был совсем маленький, сейчас он ничего не помнит.
— Для судьи это не будет иметь значения. Особенно когда я заявлю, что с удовольствием содержал бы своего сына, если бы его мать соблаговолила сообщить мне о его существовании.
— Что же это у нас за брак получится, если ты меня так ненавидишь? — задиристо спросила Дэни, однако по лицу ее было видно, что она сдается.